-Точно. Глупость какая-то. Пришла, а зачем – не знаю. – Эльвира закурила. -Постыдное сборище и жалкое зрелище. Кичатся какими-то успехами, какими-то мужчинами, каким-то небывалым сексом…. Рожи исправили, а в душах –остались такими же уродками.
-Мне говорил один знакомый, что если внешность красивая, то и… -начала Лена.
-..то и содержание будет соответствовать. Да? Я даже догадываюсь, как зовут этого философа. Случайно не доктор Судаков? Он всем это говорит. Скорее у этих кукол швы на мордах разъедутся, чем что-то переменятся в их душах. Хотя мой отец тоже считает, что внешность влияет на характер человека.
-Вполне возможно. Я как стала красивой, так сразу почувствовала прилив доброты, спокойствия. А когда была уродливой, то была злой и мстительной. –сказала Лена, вспоминая, как переменилось её отношение к Леониду Львовичу. -Вы ведь тоже улучшили свои природные данные?
-Радикально.
Лена осмотрела девушку, но ничего радикального не заметила.
-Грудь. Я была парнем. Но член при мне. Я к тому, что эти импланты спереди ничего не изменили в моём характере. Мне, например, с детства нравилось женское нижнее бельё. Такое нежное, изящное, тонкое, изобретательное. Что у парней? Трусы и майка из грубой шершавой ткани примитивного кроя. Да и трусов в большинстве не носят. А у девушек? И бюстгальтеры с узкими бретельками, и трусики, да такие, что от одного их вида кончить можно. Чулки с поясами изящнейших форм, как перевернутые башни Эйфеля в Париже, колготки с рисунком, корсеты… А моя мама ещё и шелковые комбинации носила. И всё такое приятное на ощупь, нежное, скользкое, блестящее… Мама погибла 6 лет назад и я занял её место в нашей семье. Мне не нравилась тупая грубость парней, их глупые игры. Я хорошо учился, изучал математику, языки, играл на бас гитаре в группе. В нашей группе все были такими, как я. И, кстати. Если надо кому в морду за хамство или по какой другой уважительной причине, у меня не заржавеет. Владею капоэйро. Мой тренер – мастер из Бразилии. Я это всё к чему говорю. Моё убеждение: внешность никак не влияет на характер человека.
Эльвира глубоко затянулась, а потом медленно выпускала дым из ноздрей тонкими струйками.
-Когда мама погибла, я ещё была парнем и поклялась, что отыщу убийцу и отомщу.
-Как тебя раньше звали? –спросила Лена.
-Лев. Смешно, да? В честь деда. Грудь кастомизировала? –Эльвира бесцеремонно сжала Ленину грудь.
-Натуральная. – Лена опешила от такого бесцеремонного петиннинга.
-Хорошая. –Эльвира продолжала мять грудь. -Или там какие-то спецэффекты? Лифчик в наддувом…
-Да натуральное всё!
-Покажи.
-Ты что? Прямо здесь?
-А что? Хочешь, я свою покажу. –и Эльвира тут же задрала майку, натянув её на затылок.
Лена увидела грудь идеальной формы, гладкую, подрагивающую от дыхания, и крупные нежно розовые соски.
-Теперь ты. –сказала Эльвира.
-У меня бухгалтер… бюстгальтер…
-А! Бюстгальтер! Я так и знала. Хитрость!
-Нет никакой хитрости. Просто долго расстегивать. Не как ты, задрала майку и готово.
-Давай помогу. –и Эльвира, натянув свитер Лене на голову, сноровисто расстегнула сложный замочек на лифчике сбоку под мышкой. –Бельё из секс шопа, как я погляжу. Любительница?
-Бываю изредка.
-Да! Природа тебе не обделила. –Эльвира лизнула торчащий сосок. -Мою потрогай. Сравни. По ощущениям не отличить, правда?
Лена потрогала и согласилась.
-Только мои импланты в самолете при взлете-посадке могут непредсказуемо сдвинуться, И вообще, инородное тело в твоём теле это всегда плохо и чревато негативными последствиями. –говорила Эльвира, прижимаясь грудью.
Их соски встретились и зацепились друг за друга.
-Какой необычный приятный опыт. –думала Лена.
Ей нравилось это прикосновение, наверное, потому что Эльвира по своей генетике оставалась парнем, и этого нельзя было изменить ни женственной внешностью, ни женоподобными манерами. Как не люби женское бельё, и какие импланты не вшивай, всё равно ты останешься парнем.
Замяукала кошка.
-Телефон. -Эльвира потянулась к сумке, брошенной на пол.