Радамакэр знал также, что Каша не предпринял никаких действий против кого-либо из двух капитанов супердредноутов. Даже притом, что гражданка капитан Галланти, в особенности, не делала никакого секрета из своей враждебности к молодому Специальному следователю. Ни один из капитанов не был вовлечен в отталкивающие дела Джамки, и ни одного из них нельзя было счесть затронутым разложением. Так что педантичный Каша оставил их на своих постах и даже, казалось, не особо пытался подстроить что-то против них — несмотря на то, что Радамакэр был совершенно убежден, что Каша понимал, что командиры СД останутся для него потенциальной угрозой.
Когда он упомянул об этом Неду — они с Пирсом весьма сдружились к концу недели — грузный гражданин сержант усмехнулся и покачал головой.
— Не недооценивайте его, Юрий. Он, может быть, и оставил Галланти и Вези в покое, но распотрошил их команды.
Радамакэр поднял бровь.
— Я имею в виду — фигурально выражаясь, — уточнил Пирс. — Я так понимаю, что вы ещё не слышали о том, что Каша назвал «целительной переподготовкой и перемещением персонала»?
Юрий постарался вникнуть в эту неуклюжую фразу. Напыщенные слова, почему-то, не казались укладывающимися в его представление о личности Каша.
Ухмылка сержанта расширилась.
— Мы, скромные морские пехотинцы, прямо называем это СПРЭТ. Как и Специальный следователь. На самом деле, по его словам, на эту идею его навел детский стишок.
Это всколыхнуло память Юрия. Он с детства помнил старые вирши:
Не терпит жирного Джэк Спрэт,
А постного — жена.
Но вместе, что им ни подай,
Съедают всё до дна.
— Угу, точно, — хохотнул Пирс. — Вот только Специальный следователь сказал, что пришло время поменяться ролями. Таким образом, он переместил приблизительно пятьсот человек с супердредноутов на флот, и вдвое больше с флота сюда. Даже некоторых морских пехотинцев, хотите верьте, хотите нет. По роте на каждый из кораблей. На самом деле, и я в их числе.
— Морпехи? На супердредноуте ГБ? Так… не делается.
Пирс пожал плечами.
— То же самое сказала и капитан Галланти, когда он ей сообщил. Она не стеснялась в выражениях, ничуть. Я знаю, я был там. Специальный следователь всегда держит при себе двух или трех морпехов, куда бы он ни шёл.
И продолжил слегка извиняющимся тоном:
— Наряду с таким же числом охранников ГБ, конечно. Но они — нормальные ребята.
Радамакэр уставился на него. «Нормальные ребята». Он совершенно точно знал, что определение этого термина морпехами едва ли будет совпадать с Сен-Жюстовским.
Его голова практически шла кругом. Каша был безумен! Безусловно, полномочия Специального следователя в отдаленном секторе могли быть очень широкими. Но они, вообще говоря, не включали в себя кадровые решения — ну… если только не возникало серьезных проблем с дисциплиной и/или лояльностью… а в доказательство этого Каша только что усеял трупами спортзал СД…
Тем не менее… Так не делалось.
Он, должно быть, пробормотал это вслух. Гражданин сержант пожал плечами и сказал:
— Да, так же сказала и Галланти. Но, как вы могли заметить, Специальный следователь — настоящая ходячая энциклопедия правил, уставов и прецедентов ГБ. Так что он немедленно отбарабанил с полдюжины случаев, когда морские пехотинцы были размещены на крупных боевых кораблях ГБ. Два раза по приказу никого другого, как Элоизы Причарт, любимицы Сент-Жюста… э-э, Гражданина председателя.
Лицо Юрия напряглось. Так случилось, что он знал Причарт. Нет, не близко. Но он был близок к Апрелистам в свою бытность юным оппозиционером, а она была одним из лидеров, которых он уважал и которыми восхищался. Но после революции Причарт превратилась в то, что он не переваривал больше всего. В ещё одну фанатичку, типа Каша, готовую ради абстрактных принципов потопить мир в крови. Её жёсткость в роли Народного Комиссара была легендой в Государственной Безопасности.