Женевьева сжала губы.
— Лично я буду с Тейсманом.
Юрий мог почувствовать шевеление среди офицеров ГБ на мостике «Гектора». Не первый раз в жизни он обнаружил, что хотел бы, чтобы адмирал Чин научилась быть хоть чуть-чуть дипломатичнее.
— Так ли это, адмирал? — требовательно спросил Каша. — Вы не знаете абсолютно ничего о том, что за режим адмирал Тейсман может — а может и не — создать. Это может быть военная диктатура в чистом виде. Вы действительно настолько уверены, что это то, чего вы хотите?
— Это лучше, чем Сен-Жюст! — прорычала она.
Каша пожал плечами.
— Возможно. А возможно и нет. Но Сен-Жюст, так или иначе, мертв, и тем самым выпал из уравнения. Давайте не будем забывать, что нашей главной ответственностью — главной для всех нас — является ответственность перед республикой и её людьми. Не перед какой-либо её организацией.
— Легко тебе говорить! ГБшник!
Юрий стиснул зубы до хруста. Ради Христа, Женевьева. Мы только что едва избежали катастрофы из-за того, что одна женщина не могла контролировать себя. И теперь ты собираешься всё это испортить? На случай, если вы не заметили — адмирал! — у нас тут всё ещё есть два полностью вооруженных СД Госбезопасности в системе. Да, конечно, я, может быть, смогу контролировать этот, судя по тому, как у меня получилось собрать командный состав. Вот только это смешанный командный состав, собранный на скорую руку, и если подать людям из ГБ идею, что флот и морпехи собираются начать ответную чистку… Боже, всё это может перейти в гражданскую войну!
Он оборвал злую, отчаянную мысль. Каша снова обратился к Чин, всё тем же спокойным, холодным, уверенным тоном.
— Да, я ГБшник. Но скажите мне, адмирал, за что же вы обижены на меня? — Каша бросил взгляд на экраны. — Или на комиссара Радамакэра. Или на комиссара Джастис?
Это — наконец-то! — похоже проняло Чин.
— Ну… вы избили моих людей!
Брови Каша поползли вверх.
— Ваших людей? Адмирал Чин, я не могу припомнить ни единого случая, когда я распорядился бы о телесных наказаниях хотя бы одного представителя флота или морской пехоты. — Он посмотрел на Неда Пирса, который тоже попадал в поле зрения. — Ну, допустим, вы можете сказать, что я наказал кулаки сержанта, приказав ему превратить несколько моих людей в отбивные. Или вы забыли — в который раз — что Радамакэр и Джастис не военные и служат в ГБ.
Если у Юрия и были какие-то сомнения в том, что он любит Шарон Джастис, она развеяла их не сходя с места. Шарон улыбнулась Пирсу и сказала:
— Сержант, если вы простите мне свои бедные кулаки, то я прощу вам своё бедное лицо. Идёт?
Пирс улыбнулся в ответ.
— Договорились, капитан. Э… комиссар.
Голова Шарон слегка повернулась к изображению Чин. От этой трехсторонней голографической дискуссии голова Юрия начинала понемногу идти кругом.
— Женевьева, прекращай это, — сказал она. — Уже на протяжении шести лет ты восстановила карьеру — и, возможно, спасла свою жизнь — доверяя тем людям из ГБ, которым считала возможным доверять. Почему ты не хочешь сделать этого сейчас? За годы мы сумели спасти Ла Мартин от худшего, что происходило, работая вместе. Я бы сказала, что мы к этому привыкли.
Гнев Женевьевы спадал, и к ней начал возвращаться присущей ей ум. Юрий распознал признаки этого, и глубоко выдохнул.
— О’кей, прекрасно. — сказала Женевьева. — Но это относится только к… ну, к вам. К флотским ГБшникам.
Лицо Каша оставалось, как обычно, бесстрастным. Вези, командир «Тилдена», с другой стороны, выглядел определенно напряженным.
— Я верю, что комиссар Джастис не имеет претензий к капитану Вези, — заявил Каша. — По крайней мере, все рапорты, который я получал от неё при выполнении задания, были исключительно положительными. Я ничего не напутал, комиссар Джастис?
Из-за её секундного колебания, Юрий заподозрил, что рапорты Шарон были несколько отредактированы. Он очень сильно сомневался, что работа с флегматичным капитаном СД была таким уж положительным опытом. Но она жизнерадостно подтвердила.
— Нет, конечно. У меня не возникло проблем с капитаном Вези. И у вас тоже, Женевьева. Вы сами сказали мне, что были довольны работой капитана, особенно тем, как он поучаствовал в поимке того линейного крейсера манти в Даггане.