– «Не бойся разлуки с любимым! Придет время, и вы все будете вместе!» – торжественно процитировала Ната. – А что, если под любимым она имела в виду не большого Женьку, а маленького? Значит, ты не должна бояться расстаться с сыном, потому что это приведет к его счастью!
Татьяна с сомнением покачала головой:
– Но она сказала, что я должна измениться! А это как понимать?
– Измениться?
Ната отстранилась и критически оглядела подругу.
– Да, все верно. Измениться тебе действительно не помешает. Слушай! А давай-ка я тебя перекрашу. А? Мне как раз новую краску принесли, вот я на тебе ее и испробую!
– Ой, Натка, ты просто сумасшедшая! – засмеялась Таня. Почему-то она чувствовала себя очень счастливой. Такой, какой не было с того дня, когда родился Женька.
– Это я-то сумасшедшая Кто бы говорил! Ну так что, красим?
– А цвет-то какой у меня будет? Ты мне хоть покажешь?
– Знаешь что, подруга, положись на меня! Чего я тебе буду показывать, давай уж сразу покрашу так, как я это вижу. А для тебя это пусть будет сюрпризом. Идет?
– А, давай, крась! Меняться так меняться!
После Натиных экспериментов Татьяна стала жгучей брюнеткой.
Увидев себя в зеркале, она ахнула и откинулась в кресле. Изменение было поразительным. Она не узнала сама себя. На нее смотрела черноволосая серьезная девушка со стольной стрижкой… Ничего общего с «белой мышью» – с предыдущей Татьяной! Это было действительно здорово… Но в то же время так непривычно!
– Ой, Нат, что мы наделали! А вдруг меня Женька не узнает! – запричитала Татьяна.
Малыш в это время как раз подковылял к креслу, радостно лопоча:
– Ма-ма! Ма-ма! – и показывая конфетку, которую дала ему дежурная.
– И нечего было переживать! Узнал, как миленький. И вообще, некоторые из них, мужиков, такие ненаблюдательные! Ты не можешь хоть налысо подстричься, хоть дерево на голове вырастить, они не заметят! – авторитетно заявила Ната, когда Татьяна подхватила сына на руки. – У меня клиентка есть, так она, как ты, блондинкой было и тоже перекраситься решила. Правда, не в черный, а в рыжий, но, в общем, тоже хорошо, радикально. Она тут сидела в кресле и тряслась – боялась, муж из дома выгонит. И что же ты думаешь? Он только через месяц заметил, что она сменила цвет!
Когда изменившаяся Татьяна собралась уходить, Ната сунула ей в руку конверт.
– Дома откроешь, – остановила она подругу, когда ты собралась посмотреть, что внутри. – Я давно хотела тебе отдать, да забывала как-то. Мне это теперь ни к чему. Я в такие игрушки больше не играю.
В конверте была фотография Жеки. Та самая, с его автографом: «Моей самой славной поклоннице…»
Слезы выступили на глазах у Тани, когда она перечитывала эти слова.
Она поцеловала фотография, а потом быстро наклонилась и убрала конверт в тумбочку, туда, где лежал небольшой ключ с тяжелым пластиковым набалдашником.
Глава 6
Таня приехала в Москву в начале лета.
Выйдя из душного вагона на перрон, она поняла, что настоящая духота и жара еще впереди и усомнилась – а туда ли она попала? И не привез ли поезд ее по ошибке в одну из африканских стран?
Да, лето в этот год в Москве выдалось поистине тропическим. Уже три недели иссушающая жара мучила горожан и гостей столицы, но если первые сломя голову бежали прочь из города, рассредоточиваясь по дачным участкам и домам отдыха, то последние, наоборот, стаями прибывали на вокзалы и аэропорты, сменяя аборигенов в метро и автобусах, магазинах и музеях, рынках и парках. Они противостояли зною, задыхались от смога, топтали мягкий асфальт, от всей душу проклинали столицу, но совсем не спешили покидать ее.
Растерянная, одурманенная духотой и сутолокой, Татьяна стояла, не зная, куда идти. Она была в Москве первый раз, хотя, подобно многим провинциалам, давно и хорошо знала ее.
Она читала про прекрасную архитектуру, но сейчас видела только убогие строения каких-то палаток и тяжеловесное, обшарпанное здание вокзала; она знала, что в столице много иностранцев, но теперь ей почему-то попадались лишь угрюмые, шаркающие ногами, грязные, обтрепанные люди, обвешанные рваными сумками с бутылками…