"Все всё уже знают", — недовольно думал ЧжуВон, покидая офис с контрактом для ЮнМи в руках, — "Придется опять идти на поклон к этой тётке. Ладно, как говорит Юна-попала собака в колесо, пищи, но беги."
Тюрьма. ЮнМи сидит на своей койке(нарушение, но после вчерашнего концерта ей дают небольшие послабления, хотя лежать запретили) и блаженствует. После того, как она сыграла наконец Адажио, её отпустило, и сейчас сидела, закрыв глаза и ничего не делая. Опять противно заскрипела дверь, но на этот раз Юна не морщилась, а быстро вскочила с постели и сделала вид, что старательно ищет что-то под койкой.
— Пак ЮнМи, на выход.
Опять? Интересно, сегодня куда, надеюсь не на разбор к начальница. Вчера то она маленько рассиропилась, а сегодня, может, пришла в себя и клянет за слабость?
— Направо.
— Так, а кто у нас сегодня будет? Что-то зачастили ко мне ходоки, прямо как к дедушке Ленину в Смольный.
— Заходи.
Ба, все те же лица.
— Привет.
— Привет, что-то ты каждый день ко мне как на работу, может в камеру по соседству поселишься, чо тебе каждый раз на другой конец Сеула мотаться.
— Весело тебе, я смотрю. Молодец, не унываешь.
— Это благодаря тебе, не, я сейчас без шуток. Спасибо, ты меня прямо спас, серьёзно.
— Ты о чем?
— Я же говорила, крыша начала съезжать, музыка в голове без конца крутилась. Думала-все, здраствуй дурка.
— Ничего себе! И часто так тебя накрывает?
— Да раньше как-то незаметно было-дома синтезатор, в агентстве вообще полно инструментов.
— ЮнМи, — вмешалась начальница тюрьмы, она тоже присутствовала при встрече, контролировала, чтобы ничего незаконного не передали, напильника например или шифровки какой-нибудь, — Ты если что, сразу мне говори, я придумаю как помочь.
— Спасибо, госпожа, — поклонился я не вставая.
Наконец ЧжуВон открыл папку, которую принёс с собой и протянул мне
— На, прочитай и подпиши.
— Позвольте мне взглянуть, — вмешалась начальница. ЧжуВон пожал плечами и передал ей папку.
— Но у неё же есть адвокат, — воскликнула она, прочитав короткий текст.
— Вы его видели?
— Да, один раз, он приходил с бумагами на ЮнМи, передавал нам.
— Вы их читали?
— Нет, да и что там читать, одно и тоже у всех: "соблюдение законности, права заключённых, и т. д."
— У него там ещё одна бумага была, где он отказывается от дальнейшей защиты ЮнМи. Копия в гильдии адвокатов.
— Точно, он же "бесплатный" был, они сразу пишут отказ, чтобы отделаться от лишней, да ещё бесплатной работы. Значит тебя теперь Сони защищать будет, — повернулась она ко мне.
— Не знаю, я ещё не читала, — пожал я плечами. Взяв лист, пробежал его глазами: контракт, стороны… бла-бла-бла, обязуются…. А где сумма?
— А…
— Бесплатно, — опередил меня ЧжуВон, — У них какой-то специальный фонд для таких случаев есть, вот он и платит.
— А потом?
— Что потом?
— Ну, потом, никаких проблем не будет?
— В контракте об этом ни слова. Я тоже поинтересовался у этой РенШи. Она сказала, что заключить контракт с тобой они хотят, но это будет только твоё решение, никаких обязательств, никаких условий тебе не выставляют. Кстати, она уверена, что максимум через месяц, ты будешь на свободе.
Недоверие на лице начальницы передалось и мне:, - "Что-то не верится, что Корейская судебная система так быстро сработает". Начальница согласно кивала в такт моим словам.
— А они не в Корее будут судится.
— А где?
— В Гааге, в международном суде. Там их бывший сотрудник работает, обещал, что слушания начнут через неделю после подачи документов. Он, кстати, тоже твой ролик смотрел, очень впечатлился.
Подписал я конечно, да и не было там никакого подвоха, ничего не написано мелким шрифтом, ясные и однозначные формулировки. Ну, Гуань Инь, выручай свое протеже.
Через день. Утро в разных местах.
Тюрьма. ЮнМи опять ведут по коридору.
— Налево.
О, что-то новенькое. Вчера день спокойно прошёл, меня никто не трогал, на обеде дали кимчи, что является, оказывается, огромной привилегий. Вот только не в коня корм, но пришлось давиться изображая при этом райское наслаждение, иначе не поймут и будут проблемы. Ладно, не сдохну, но надо что-то придумать чтобы избавиться от этого знака доблести…, может хотя бы поделиться с кем-нибудь.
Заходим в комнату, там дядечка с ярко выраженной семитской внешностью, даже пейсы небольшие есть.
— Здравствуйте дорогие дамы, позвольте представиться — Ли ХенРи, новый адвокат госпожи Пак.
Я почему — то думал что он Соломон Абрамович, ну или на худой конец Абрам Соломонович. Единственное, кем он быть не мог это Абрамом Абрамовичем или Соломоном Соломоновичем, евреи не называют детей по отцу.