Орбел не стал больше перечить и покорно сел.
– Шактер хвастался перед тобой обманным вирусом гриппа, выведенным в лаборатории. Не так ли?
– Да-да, припоминаю. Иммунная система человека реагирует на оболочку вируса, вырабатывая- соответствующие антитела. Но вирусы-мутанты уже не содержат внутри возбудителей гриппа и потому действуют на человека как вакцинация…
– Да, такой вариант вполне жизнеспособен в мирное время,- нетерпеливо перебил Руфос.- А если война? Скажем, холодная война. О бактериологическом оружии много писали - бесчисленная армия невидимых солдат, разящих противника без шума, выстрелов и разрушений. Использовав знакомую организму оболочку вируса в качестре микромешка, ее можно нашпиговать чем угодно - самыми страшными смертоносными генами. Организм отреагирует должным образом на оболочку, а притаившиеся убийцы начнут свое действие исподтишка.
– Троянский конь, да и только.
– В соседней комнате в колбах и герметически закупоренных флаконах содержится сокрушительная сила, с которой не сравнится ни одно оружие мира. Вирусы-мутанты. Если во время эпидемий оспы, чумы, холеры определенный процент заболевших приспосабливается и выживает, то при эпидемии вирусовмутантов не спасется ни человек, ни животное. А поиски невидимого оружия становятся все изощреннее, и теперь, по поручению Кларка, мы разрабатываем новую идею, предложенную, кстати сказать, Шактером. Мы начали нашпиговывать оболочку вируса… Чем бы ты думал?
– Право, у меня не хватает фантазии.
– Здесь нужна поистине чудовищная фантазия. Так вот, двойная спираль ДНК составляется произвольно, ее гены-хромосомы заимствуются у самых различных биологических объектов и выстраиваются без соблюдения какого-либо порядка и последовательности. За генотип ДНК берется одна модель, чаще - гибридная. Коктейль получается невообразимый. Такой заново сфабрикованный биологический код можно распространять в виде вирусной инфекции. Внедряясь в организм человека или животного, он полностью разлаживает его, нарушает внутреннюю гармонию и взаимосвязь органов, координацию движении. Подобно раковым опухолям начинают расти новые нефункциональные органы или конечности, атрофируются прежние, мозг и нервная система перестают выполнять свои функции. Одним словом, такой человек-мутант перестает быть человеком и, даже если не погибает, представляет собой ужасающее зрелище. В зависимости от дозы подобных вирусов, введенных в организм, процесс перерождения может развиваться крайне медленно - годами или фантастически быстро, буквально в считанные дни. Сейчас я познакомлю тебя с жертвой такого эксперимента. И биологический мутант Мики покажется тебе невинной забавой.
– Ты убиваешь меня, Руфос,- бормотал потрясенный Орбел.- Это чудовищно, бесчеловечно! Это кощунственно, наконец. Надеюсь… не Лилит превратили в такого мутанта?…
– Нет-нет, не Лилит. Я боялся сойти с ума, но теперь есть ты - представитель могущественного, а главное - миролюбиво настроенного государства. Вас услышат. Вам поверят. К вам будут прислушиваться. Мои же возможности ничтожны. Обещай выполнить мою просьбу. Мое требование. Расскажи миру о том, что увидел здесь.
Орбел нашел в темноте руку Руфоса и крепко сжал ее.
Некоторое время они молча сидели друг против друга, глядя под ноги, погруженные в разноречивые переживания. Один испытывал своего рода облегчение, переложив непосильное бремя на чужие плечи, другой корчился и стенал под внезапно свалившейся на него ответственностью.
Глухой вой донесся из глубины помещения, тоскливый и в то же время воинственный. Увидев два светящихся в темноте кружочка, Орбел попятился.
– Не бойся, он в загоне,- подбодрил его Руфос.
– Кто в загоне? И где же, наконец, Лилит?
– Она здесь.
– Как?!
– Да, мой друг. Ее держат в одном помещении с Чарли.
– Каким еще Чарли, Руфос?!-дискантом взвизгнул вконец издерганный Орбел.
Вой перешел в глухое урчание.
Руфос направил луч света в темноту - все стихло.
За массивными чугунными прутьями колыхалось нечто бесформенное и невообразимо огромное. Темная, лоснящаяся туша была метров четырех в поперечнике. Голова:., если это можно назвать головой, расплывшись, сливалась с общей массой, покрытой буграми и впадинами. Маленькие злые глазки в упор смотрели на Орбела, а отвратительная пасть беззвучно шевелилась. От колышущейся массы отделилась огромная черная рука с лиловой ладонью - человеческая пятипалая рука, и уцепилась за решетку.
– Что это?- вскричал Орбел, отскакивая к стене.
А туша, перекатываясь и вспучиваясь, подобралась вслед за рукой к решетке, налипла на нее, как черное, вязкое тесто.
– Пошел вон, Чарли! Пошел вон,- прикрикнул Руфос.
Туша обмякла, опала и расползлась по полу.
– Чарли Смит был негром. Работал у Кларка. А когда понадобился человеческий экземпляр для эксперимента, Шактер пожертвовал своим довольно ленивым, нерасторопным работником. Шактер - ярый расист. Он испытал на нем свой новый вирус. Чарли и есть тот монстр, которого я обещал показать тебе. Попытайся представить, как войско противника перерождается в таких вот монстров и пожирает друг друга. Запомни беднягу, и на этом мы закончим нашу ночную экскурсию. Ты хочешь видеть Лилит. Она в клетке позади Чарли. Ее упрятали туда для надежности. Доступ в эти помещения имеют всего несколько человек. Даже если посторонний чудом забредет сюда, при виде Чарли он либо сбежит, либо потеряет сознание, и уж ему наверняка будет не до маленькой, ничем с виду не примечательной девицы.
– Веди меня к ней. Скорее! Почему она молчит? Почему никак не реагирует на мой голос? Да посвети же, черт возьми!
– Орбел,- мягко остановил его Руфос,- прежде чем я посвечу тебе, ты должен узнать одну печальную истину: прежней Лилит больше не существует. Вам не удалось сделать из нее человека, зато им удалось превратить ее в зверя.
– Какие глупости!- вскричал Орбел.- Ты не знаешь Лилит. Стоит ей увидеть меня…
– Ладно,- вздохнул Руфос.- Но поостерегись. Обойди клетку Чарли слева. Вот здесь.- Он высветил ему световую дорожку.
Орбел бросился в указанном направлении.
– Погоди,- остановил его Руфос.- Возьми ключи от клетки.
– Клетка! Ключи! И это чудовище!- Орбел был вне себя.
Фонарик Руфоса вырвал из вязких объятий тьмы грязное, жалкое тельце, скрюченное в углу клетки.
Трясущимися, непослушными руками Орбел пытался отпереть железную решетчатую дверь.
– Лилит… крошка… деточка моя…- бормотал он, и зубы его стучали.
Лилит напряглась, сжалась в тугую пружинку, свирепо глядя круглыми звериными глазами на пытавшиеся освободить ее руки. И стоило Орбелу распахнуть тяжелую дверь - пружинка развернулась со сверхъестественной стремительностью, сбив с ног и опрокинув навзничь своего спасителя. Свет фонарика напрасно метался по стенам и углам помещения - Лилит исчезла. Ошарашенный, Орбел поднялся, держась за прутья опустевшей клетки.
– Где она?
– Понятия не имею.
Они возвращались назад по темным коридорам и галереям, ощупывая фонариком все закоулки. Руфос остановился перед выходной дверью, которую предусмотрительно запер.
– Что же нам делать?- растерянно спросил Орбел.
– Здесь оставаться больше нельзя. Смотри, небо на востоке начало светлеть. Нам надо поскорее убираться.
И едва Руфос открыл дверь - оба разлетелись в стороны.
Легкая тень скользнула между ними и исчезла в темноте.
– Это была она!- вскричал Руфос.
– Лилит!… Лилит!- с тихим отчаянием позвал Орбел. Ему никто не ответил.
Стив не любил изнуряющий труд, предпочитая случайные легкие заработки и свободную жизнь, полную опасностей и приключений. Неоднократно попадался за угон чужих машин, но, выходя на волю, с завидным упорством принимался за старое, веря, что счастье в конце концов улыбнется ему.