По этой же причине он смог точно представить тенденции развития авиации — в том числе и бомбардировочной. Оттого так точны технические характеристики СБД и оттого этот фантастический бомбардировщик так напоминает реальный ТБ-7.
С такой же точностью Шпанов подходит и к оценке некоторых событий. Меня, скажем, при чтении «Первого удара» покоробило то, что нападение на СССР фашисты совершают в альянсе с Польшей. Зная, как в реальности героически сражалась польская армия, я даже не предполагал, что может идти речь о каком-то сговоре. Вот тут-то товарищ Шпанов дал маху, думал я — и оправдывал его промах только тем, что для описания нападения на нас непременно требовалось соблюсти одно условие: чтобы границы воюющих стран соприкасались. В 1939 году этого не было, вот и возникла версия о польско-немецком сговоре. Так думал я — и ошибался. «Польское правительство, отвергая советскую помощь, рассчитывало вступить в сговор с гитлеровской Германией и принять участие в войне против СССР, предоставив свою территорию для прохода германских войск». Это — «Всемирная история» (т. IX, М., 1962 г.). То, что Шпанов в конце 1930-х годов не мог знать наверняка, было им предугадано и подтверждено спустя десятилетия.
Да и его рассказ о положении дел в Европе тоже не высосан из пальца — он родился только после тщательного анализа современных событий.
Шпанов не пацифист — семь десятков лет назад это слово воспринималось как оскорбительное клеймо, — однако в повести мы находим цитату (действительную или мнимую, я не знаю) из выступления некоего французского исследователя: «Военные авторитеты современности оценивают эффективность оружия в будущей войне втрое против оружия эпохи войны 1914–1918 гг. — иными словами, в результате предстоящей войны мы будем иметь примерно полтораста миллионов жертв…» Шпанов тут же торопится сообщить, что паникерские настроения ни к чему, ибо грядущая война будет иной, чем Первая мировая, но… Слово не воробей. Устами западного автора Шпанов сумел сказать, что мир могут ждать великие потрясения и великое горе, — и оказался прав! Причем прав даже в численном прогнозе по поводу будущих потерь: общее количество погибших во Второй мировой войне оценивается примерно в 50 миллионов человек («Всемирная история», том X, М., «Мысль», 1965 г.), но ныне эти данные оспариваются в сторону значительного увеличения…
Еще одна «странная» цитата из «Первого удара», «взятая» из французской газеты: «Современная борьба… не признает никаких ограничений со стороны договоров и параграфов, как не признает и никаких моральных указаний». Двусмысленная, если посмотреть на нее с высоты будущего, ибо в равной степени относится и к политике СССР: скажем, за неделю до войны было обнародовано заявление ТАСС о том, что Германия неуклонно соблюдает условия пакта о ненападении. А немецкие войска уже выходили на свои позиции к границе, а с запада СССР тоже перебрасывались дивизия за дивизией. Шпанов был прав: современная борьба не признает никаких ограничений… Американцы в Ираке позволяют себе выпускать ракеты по жилым домам, убивая мирных жителей, но тут же протестуют по поводу показа иракским телевидением американских пленных солдат — это-де нарушение Женевской конвенции. Какая уж тут мораль!..
Но вернемся к вопросу точности в анализе грядущих событий. Вот как они развивались в повести и в реальности.