Он оглянулся. Женщина, катившая коляску, удалялась от него. Кейзе показалось, что она ускорила шаг. Ее силуэт уже превратился в неразличимое черное пятно.
И в этот момент Кейзу осенило. Он обозвал себя кретином и бросился за нею вдогонку.
Теперь игра пошла по его правилам. Кейза быстро настиг пациента.
Абсолютно уверенный в том, что в коляске нет никакого ребенка, он с разгону пнул жертву тяжелым ботинком в крестец, и «мамаша» молча рухнула лицом в грязь. Коляска опрокинулась. Из нее вывалился весь реквизит: длинное мужское пальто, черный кожаный и довольно дорогой кейс, теплая куртка, вязаная шапочка и маска. Мельком Кейза успел подумать, что белая маска теперь особенно напоминает лицо мертвеца, выступившее из размытой дождем свежей могилы.
Человек попытался встать. Кейза сделал шаг к нему, готовясь нанести еще один удар. Под подошвой хрустнули очки. Теперь Кейза увидел истинный облик своей жертвы, разве что слегка искаженный грязью и несомненными признаками недавнего тестирования — кровоподтеками на висках и воспаленными слезящимися глазами. Становилось ясно, для чего понадобились платок и очки.
Прочие детали маскарада также не привели Кейзу в восторг. Перед ним был мужчина лет сорока, довольно плотный и уже обрюзгший, весь какой-то рыхлый под просторной женской одеждой.
— Лежать! — рявкнул Кейза, ткнув стволом парализатора в шею пациента. Спустя пару секунд он уже ловко окольцевал пойманную пташку, надев на нее браслеты, а затем заставил подняться и прислонил к стене.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться. Он испытывал немалое раздражение от того, что на сей раз при аресте пришлось изрядно повозиться. Кроме всего прочего, Кейза испачкал ботинки, брюки и относительно новое пальто. Черт подери, ведь он уже далеко не желторотый патрульный, чтобы бегать за переодетыми мерзавцами!
Физически он пребывал не в блестящей форме. Следовало признать, что он слишком стар для такой работы. Но серое вещество у него в порядке. Тут он вспомнил, что поздравлять себя не с чем. Как раз наоборот. Серое вещество лихорадочно соображало, перебирая варианты в поисках выхода. А вскоре и пациент подбросил ему обильную пищу для размышлений.
Человек с разбитым лицом прохрипел:
— Умный легавый, да? Значит, недолго тебе осталось…
— Ну, тебя-то я точно переживу, — сказал Кейза, оскалившись, как пес. Ему казалось, что он не сделал ничего особенного. Эта затея с маскировкой — такая дешевка!
— Вряд ли, — сказал мертвец, глядя на него чуть ли не с жалостью. — Умный легавый, а все-таки тупой.
Кейза не понимал, почему он все еще слушает этого ублюдка и не заткнет ему пасть, сунув ствол в зубы. Возможно, потому, что был уверен: теперь тот никуда не денется. И еще потому, что пациент переступил грань, совершив над собой нечто запретное, чудовищное, противное природе. Но одновременно Кейза испытывал жгучее любопытство, ведь он разговаривал с существом, которое добровольно отказалось от своего человеческого естества.
— Подумай, дурак, — продолжал пациент. — Скоро и тебя отправят на тестирование.
Кейза уже думал об этом, причем неоднократно. Поэтому слова незнакомца подействовали на него убеждающе — будто пророчество прокаркала безмозглая птица, которой верят больше, чем всем мудрецам на свете.
— …Помоги мне, а я дам тебе шанс. — Мертвец вливал ему в уши остатки своего яда. Или лекарства?
Кейза был не прочь поторговаться. В конце концов, он не впервые вел грязную игру с осведомителями. Премиальные уже почти лежали у него в кармане.
— Ну давай, удиви меня, — сказал он, приблизившись к жертве вплотную и приготовившись услышать «откровения».
Но пациент сказал только:
— Справа, в пиджаке.
Кейза сунул руку по указанному адресу и нащупал предмет размером с мобильный телефон. Но не телефон. Это был портативный IQ-тестер — штука, которая стоила на черном рынке целое состояние. Светившийся на панели зеленый светодиод сигнализировал о готовности к работе.
(На черном рынке продавали единственную услугу: покупатель становился значительно тупее. Насколько тупее, не брался предсказывать никто — нейрокаттеры имели дело со слишком сложным объектом. При этом клиент рисковал превратиться в идиота. Правда, ни один не жаловался. Все удовольствие обходилось в сумму от десяти до двадцати кусков. Огромные деньги, но жертвам казалось, что жизнь дороже. Нейрокатгер либо получал плату по результатам послеоперационного тестирования, либо… пациент уже был не в состоянии заплатить. В общем, это была опасная и жестокая игра, в которой кому-то если и удавалось отсрочить свое поражение, то огромной ценой.)