— Все, я ухожу, возможно, меня не будет целый день, так что все сообщения перенаправляй на мой карманный телефон.
Послышались тихие щелчки блокировки дверных панелей, включилась сигнализация, противопожарка, отключились электричество и вода.
— Счастливого пути, Ния, возвращайся поскорее и ни о чем не беспокойся, я за всем здесь присмотрю, — ответила моя квартира приятным голосом молодого человека.
Когда я только въехала сюда и надо было выбирать голосовое сопровождение для системы домашнего управления, я остановилась именно на этом: 7-16 «Май». Я не знаю, даже не представляю себе, какой он, этот молодой человек, чей голос каждый день желает мне доброго утра, приятного аппетита, напоминает, что в комнате слишком душно или, напротив, слишком холодно, желает счастливого пути, приветствует, когда возвращаюсь. Не знаю, как его зовут на самом деле, или это настоящее его имя, но привыкла к нему, как к родному, порою даже скучаю, если долго не бываю дома. Не хватает ласкового: «Доброе утро, Ния…» Имя «Май» ему очень подходит. Чудесное имя. Я думаю, он брюнет и у него синие глаза.
Солнечное яркое утро заливалось птичьими трелями из хорошо замаскированных динамиков. Птицы не жили вблизи транспортных развязок, и растительность в окрестностях трасс почти вся искусственная, зато цены на аренду квартир гораздо ниже, чем в районах с натуральной зеленью и живыми птицами. Ну что ж теперь, зато транспорт всегда рядом, а искусственные деревья даже на ощупь от живых почти не отличаются.
Пешеходная лента доставила меня на платформу «Патриаршие пруды». Я частенько задумывалась, почему у этого транспортного узла такое странное название? От него веяло какой-то романтической тайной, оно совсем не подходило к одетой в стекло и металл платформе.
Парижская стрела стояла полупустая. Я села в свободную кабинку и защелкнула на талии скобы безопасности. Оператор стрелы прошелся по рядам, проверяя, все ли в порядке, и вскоре из динамиков зазвучал женский голос:
— Мы приветствуем вас на борту пассажирской стрелы Москва — Париж, напоминаем, что стоимость проезда включена в стоимость посещения города. Не забудьте надеть маски при вхождении в зону турбулентности пространства. Экипаж желает вам приятного пути.
Зазвучала легкая музыка, окна сделались непрозрачными, и я, устроившись поудобнее, закрыла глаза, вслушиваясь в биение сердца. Май, я скоро вернусь…
Движения стрелы, как обычно, не чувствовалось, казалось, она стоит на месте.
— Мы входим в зону турбулентности пространства, — сквозь музыку произнес женский голос, — наденьте, пожалуйста, маски.
Не открывая глаз, я взяла из отсека кабинки маску, на ощупь расправила ее и прижала к лицу, решив не натягивать крепления на лоб и затылок. Ноздри защекотал легкий запах озона, темные веки затревожил сиреневый свет, виски на секунду сдавило. Женский голос произнес:
— Экипаж стрелы желает вам приятного времени в городе-музее Париже.
Я сняла маску и положила в отсек, окна стрелы светлели, становясь прозрачными.
Платформа дышала летом. Пешеходная дорожка доставила нас ко входу в Париж. Расплатившись, я отказалась от гида и направилась к прозрачным воротам Оградительного Купола музея. До Монмартра решила пройтись пешком. Неужели по этим дорогам когда-то ездили машины? А в этих домах жили люди? Поверить невозможно. Кафе, магазины и сувенирные лавки создавали иллюзию живого города, но мне хотелось замереть у какого-нибудь фонтана, закрыть глаза и представить музей настоящим городом с машинами, толпами спешащих людей, птицами и запахом жареных каштанов. Говорят, здесь когда-то жарили каштаны прямо на улицах. Я однажды видела один в Лувре. Непреодолимо хотелось разбить непробиваемое стекло, взять в руку маленький коричневый кругляшок, взвесить, покатать на ладони, раскусить его панцирь, заглянуть внутрь, вдохнуть запах живого города Парижа.
Вскоре показался белый купол собора Сакре-Кер, у его подножия теснились магазинчики и крошечные кафе. В этот ранний утренний час посетителей было немного, ребят, занявших центральный столик, я увидела сразу.
— О, а вот и наша затворница! — воскликнула Лоя. — Скорее, Ния, твой завтрак еще не остыл!
— Привет, ребята. — Присев за столик, я улыбнулась Лое, Скифу, Адриатике и Грабу. — Что сегодня вкусненького?
В тугих листьях салата истекало желтым соусом чье-то мясо.
— Это кто? — Я поднесла тарелку к лицу. Пахло вкусно, остро.
— Какие-то полинезийские мутанты, вроде из птиц, — отмахнулась Лоя, — ты давай рассказывай! Да, ребята, у нас потрясающая новость! У Нии чужое сердце!