— Вы давно в театре были?
Юрий Евгеньевич понял взгляд на погоны: молоточки говорят о возможности службы на берегу — и начал рассказывать про последние спектакли, которые видел в Ленинграде.
— Вы театрал? Может быть, даже выступаете сами?
— Что вы! — испуганно сказал Юрий Евгеньевич.
— Прокол, мама, прокол. И потом, какой из Юрия Евгеньевича ЮП, он как-никак инженер-лейтенант. Понимаете, мама главный режиссер Театра юного полярника. У нас вся школа — сплошные актеры, знаменитость на знаменитости. Но вот беда, ребята кончат, и надо спектакль восстанавливать.
— Вы, Алеша, тоже играете?
— Что вы! Я сцены боюсь, но под давлением общественности исполню роль осветителя и завхоза. А вы не рисуете?
— Немного рисую.
— Здорово! Лялька точный глаз на нужных людей имеет. Гримера сюда тоже она привела.
— Я, Алеша, совсем чуть-чуть рисую.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Дома Доватор пододвинул стул к подоконнику. «Уж если меня берут подмастерьем к театральному художнику, то надо потренироваться. Попробуем сначала БЧ изобразить в аксонометрии, а потом пойдут варианты».
Утром комната была припорошена страничками из блокнота. Доватор спал, положив голову на подоконник.
Корпус дрожит от работы пневматических молотков. Юрий Евгеньевич останавливается, телом ощущая эту дрожь, бормочет: «Рождение в грохоте» — и входит в кают-компанию.
Широкий стол, знакомые синьки разложены на столе. Напротив БЧ почти в полном составе. Нет только Столбова, он с монтажниками. По другую сторону человек согнул в кресле обтянутую синей робой сутуловатую спину.
— Встать, смирно! — командует Карпенко. — Боевая часть на беседе. Беседу ведет представитель НИИ.
— Вольно.
Представитель НИИ оборачивается:
— Виктор Николаевич.
— Очень приятно. Юрий Евгеньевич. Продолжайте, пожалуйста.
Виктору Николаевичу лет тридцать. Он, легко поигрывая карандашом, с удовольствием продолжает объяснение. Видно, приятно еще раз подытожить проделанную работу.
«Вот для сегодняшнего дня меня и заставляли сдавать черчение, а матросам сложнее, чем мне. Правда, Чернилов кончал техникум». Юрий Евгеньевич пододвинул к себе плотный лист бумаги и, внимательно слушая Виктора Николаевича, начал набрасывать в аксонометрии ту часть лодки, в которой располагалась БЧ.
«Да, а если с этим блоком будут какие-нибудь неприятности, то чинить его сможет только щуплый Гриценко, остальным туда не пробраться».
Юрий Евгеньевич на секунду представил себе тесноту подводной лодки, и, может по неопытности, ему показалось, что действовать в условиях, так четко изложенных на чертеже, будет мучительно трудно, если еще повреждена осветительная система.
Юрий Евгеньевич представил себе еще снисходительную неторопливость Столбова и врожденную нерасторопность Чернилова. «Клемаш поступил мудро, выбрав работу в управлении».
А Виктор Николаевич говорит уверенно, искренне считая, что все придуманное в НИИ ух как должно радовать людей на флоте. Это раздражает Доватора. Разглядывая аксонометрию, он вспоминает слова Бати: «Доведенная до предела рациональность должна выглядеть всегда прекрасно».
«Доведенная до предела», — повторяет про себя Юрий Евгеньевич. — Пожалуй, тут маленько недотянуто до изящества. Попробую предложить свой вариант. — Юрий Евгеньевич еще раз кидает взгляд на чертеж. — А если чуть-чуть изменить расположение панели и поставить еще одну переборку?»
— Виктор Николаевич, можно вас прервать на минутку?
— Пожалуйста, — чуть покровительственно разрешает Виктор Николаевич. — Вам что-нибудь неясно?
— Пока ясно. Но у меня разыгралась фантазия. Представьте себе: тревога, вышли из строя освещение и эта панель. А младший матрос Гриценко сломал руку. Кроме него, сюда, — Юрий Евгеньевич решительно провел карандашом по чертежу, — никто втиснуться не сможет. Потом, путь до боевых постов длинноват. БЧ не изолирована от остальных служб, а в походе… Вы можете возразить, что я связываю быт и расположение оборудования, но ведь в новой квартире мебель хочется расставить поудобнее.
— Прежде чем предлагать вам такую компоновку, мы в НИИ рассматривали вопрос со всех сторон и утверждали оптимальный вариант. Вы предлагаете иное?
— Да. Если здесь мы установим две переборки, в середине получится маленькая каюта. В ней два человека в непосредственной близости от боевого поста. На появившейся стенке мы укрепим панель, подходы к ней становятся доступны. Кроме того, пост может быть загерметизирован.