— Знает, прибыл представитель из центра. Сначала он опешил, увидев мои погоны, а потом решил, что я переодетый капитан первого ранга…
— Шику от тебя, Клемаш, как пыли от… — Доватор запнулся.
— Хорошо, что тебе в голову не сразу приходят непочтительные сравнения. Ты как-то забываешь — перед тобой представитель центра. Мы еще посмотрим, кто раньше адмиралом станет.
— Брось. Ты настолько любишь жизнь во всех ее проявлениях, что ни на какие самоограничения не способен, хотя бы того требовала карьера.
— Да, в адмиралы я не собираюсь. Тут нужна слишком большая целеустремленность. А устроился ты шикарно. Какой вид из окна!
— Пойдем в сопки?
— Думаешь, что лежит в моем шикарном чемодане?
— То ли коньяк, то ли водка.
— За кого ты меня принимаешь? Там свитер, лыжная шапочка и стриксы. Между прочим, две пары, финские к тому же. Сейчас помрешь от восторга.
— Ну, Клемаш, спасибо! Умных офицеров держат у нас в управлении. Но самое мудрое, что сам приехал… Подожди, тут один человек в доме есть, я у него мигом лыжи возьму.
— А у человека случайно не тридцать пятый номер ботинок?
— Нет, Клемаш, у человека сорок второй, если не сорок третий. Он из десятого класса, очень, я должен сказать тебе, симпатичный человек.
— У него, конечно, сестра есть.
— Есть. Прелестное к тому же существо. Глаза серые, огромные серые глаза.
— Ну я, кажется, вовремя приехал. Познакомишь?
— Не знаю.
— Смотри не зажимай, а то на свадьбу прилечу, но пить не буду. Ну ладно, пошли добывать лыжи. Как девушку зовут?
— Ляля. Если настаиваешь, пошли вместе, только ты учти, у нее злая собака и строгая мама.
— Переживем.
— И Ляле пока пять лет.
— Серьезно? Нет, серьезно? — Клемаш придвинулся вплотную, посмотрел на Доватора, махнул рукой. — Ладно, иди один добывать лыжи. Я с ней потом познакомлюсь. Когда она подрастет, ты как раз повзрослеешь настолько, чтобы думать о домашнем очаге. Только учти, ты уже станешь старым осьминогом, покрытым плотным слоем плесени, и девушки на тебя смотреть не захотят.
Снега было еще мало, но наст лежал прочный, спрессованный морозом и ветром. Клемаш и Доватор шли рядом, пружинили палки. Над пологими белыми сопками то тут, то там подымались черные обломки скал. За ними в лощинах ветра совсем не было. Остановились. Клемаш ловко раскурил трубку и, прислонившись к скале, с удовольствием оглядел друга:
— А ты поджарый, как хорошая борзая.
Доватор снял лыжи, примял ботинками снег и повторил медленно:
— Ты очень мудро поступил, Клемаш, что приехал.
— Не я мудрый, а начальство. — Клемаш постучал трубкой по скале, словно проверяя прочность камня. — Что, жизнь у водопада оказалась сложнее, чем думал? Сложнее и скучнее?
— Не в этом дело. Понимаешь, на лодке среди офицеров я самый маленький и по возрасту, и по званию. Тут есть свои плюсы и минусы, но отношения на равных пока не сложились. Личный состав БЧ… Это система уравнений со многими неизвестными.
— Не усложняй жизнь. Ты был вполне приличным помкомвзвода в училище. Как-то в гальюне я даже слышал, как первокурсники слагали оду в твою честь.
— Насчет оды ты изобретаешь. А первокурсники совсем другое дело.
— Ода не изобретение, а гипербола. А ребята здесь такие же самые, хотя у них на полупогончиках нет ни якорей, ни белого канта. Они кончали те же школы или техникумы, но пролетели на конкурсе в институт и теперь с первого дня считают, сколько времени осталось до демобилизации.
— В том-то и дело, что они дни считают.
— А ты не считал дни до отпуска?
— Считал, но по-другому! Я не могу еще толком сформулировать, но по-другому. Есть у меня такой Чернилов, невысокий крепыш. Бывает, вхожу в кубрик, всех вижу, а его нет, не вижу. Зато Миша Карпенко — фигура, тут у меня контакт с первого дня. Столбов — красавец парень и эрудит к тому же. Смотрит на меня снисходительно с высоты своего роста… Была тут у нас одна петрушка: небольшой авральчик недельки на две. Все работали любо-дорого. Я уже думал, что из меня флотский Макаренко выработается. Только кончился аврал, и начались сложности.
— Опять все усложняешь. На флоте есть устав, и он регламентирует человеческие отношения. Не жди жизни у водопада.
— Уже не жду, а веду жизнь Диогена.
— Диогена?
— Да, только бочка у меня металлическая, и по ней все время лупят кувалдой.
— Понятно. Идет сборка ладьи великого викинга.
— Ты удивительно догадлив, Клемаш… Ты посмотри на здешние березы, почти над землей стелются, и какой ствол гнутый.
— Я-то думал, пойдем в сопки, и мне командир БЧ с господствующей высоты покажет оперативный простор, на котором предстоит действовать его лодке. А он про березы… Знаешь, чему я рад?