«А он ее совсем вылечил да?»
И сунула листок в шухляду.
Освободились рано, отец Бартлби всегда отпускал детей до вечерней песни. Салли очень хотелось поболтать с Полом, но он сильно спешил: были дела в мастерской. Все же она пристроилась рядом, чтобы хоть пару кварталов пройти вместе. Душу распирало содержанием записки, но говопить такое вслух Салли не смела. Завела о другом:
— Я узнала про эту стандарту. Фрэнк, сослуживец папы, говорит, что Несущая Мир решила изменить к лучшему все школы. Таких, как горгулья, точно уволят. Приедут люди императрицы — прогонят ее метлой! Взамен поставят хорошего и доброго учителя.
— Мой мастер тоже так думает… — Пол звал родителя «мастером», и Салли млела, настолько по-взрослому это звучало. — Но вот какая присутствует беда: Миссис Гейл — ставленница отца Бартлби, это же он ее нанял. Если узнает, что мы жаловались на миссис Гейл, то обидится. А обижать отца Бартлби совершенно ни к чему.
— Конечно, ни к чему, он очень хороший! Но мы же не жаловались…
— Моя мать послала жалобу в министерство. Она сказала: «У миссис Гейл есть какое-то прошлое».
— Ой… — Салли слегка испугалась. Дама с прошлым — это всегда звучит страшно, даже когда не знаешь, о чем речь.
— Мастер забрал меня из школы, но потом вернул назад: чтобы никто не понял, что это мы пожаловались. Незачем ссориться с отцом Бартлби.
— Совсем незачем!
Уже у поворота Салли почти набралась отваги:
— Скажи мне про воина и леди…
— Что?.. — немного резко бросил Пол, и она стушевалась:
— Да нет, ничего. До завтра! Приходи пораньше!
— Уж как получится.
Она нарочно пришла впритык к началу урока, чтобы дать Полу время добавить ответ в их любовном сочинении. Но обнаружила послание совсем иного толка. На ее парте мелом было намалевано здоровенное сердце и написана свадебная кричалка: «Мириам поцелует!» На парте Пола корявые буквы вопили: «А Софья обнимет!» У него тоже было сердце, только перевернутое, похожее на ягодицы. Конечно, шутники спрятали все тряпки. Пол пытался стереть мел рукой, а Руперт тыкал в него пальцем и вопил:
— Глядите, он вытирает жопу! Га-га-га!
Эмма и Рыжая с Третьей заливались смехом. Сгорая от стыда, Салли попыталась убрать надпись, но тряпок-то не было, а рукой стиралось плохо.
— Жених и невеста! Жопа и сиськи! — ухахатывался Руперт.
Незамеченная детьми, в класс вошла миссис Гейл и с полувзгляда оценила ситуацию. Бах — грохнула трость.
— Чья это работа?
Руперт метнулся глазами к Эмме, но потом храбро сказал:
— Моя, миссис Гейл.
— Ты умеешь правильно писать Праматерей?
— Да, миссис Гейл.
— Иди к доске, напиши всех семнадцать вместе с прозвищами.
— Но миссис Гейл, сегодня же математика…
— Спасибо, что напомнил. После Праматерей — таблицу умножения на восемь. Приступай.
Руперт поплелся на плаху, а горгулья принялась за Эмму.
— Твой вассал взял вину на себя, но мы-то знаем, кто это придумал.
— Я, миссис Гейл, — Эмма не стала отпираться.
— Тогда вытри художество.
— Тряпок нет, миссис Гейл.
— Угадай, кому на это наплевать с Эвергардской башни? Правильно, мне. Не найдешь тряпку — вытрешь носом.
Эмма заметалась в поисках. Рыжая с Третьей притаилась.
— Откуда столько скромности, Рыжая? Ну-ка, признаки делимости на три и пять.
— Мы не учили, миссис Гейл…
— Ты не учила! — Учебник полетел ей на парту. — Страница шестьдесят два, десять минут на подготовку.
Наблюдая расправу, Салли испытала удовольствие. Горгулья красиво задала им перцу, теперь неповадно будет! Но девушка устыдилась своих чувств: нехорошо радоваться чужой беде, надо быть доброй даже к плохим людям. Откинув порочную радость, Салли нырнула в науку.
Всякий урок математики горгулья начинала сеансом фехтования. Расхаживая между рядов, внезапно указывала тростью на кого-нибудь:
— Семью девять?
— Шестьдесят два, миссис Гейл!
— Мимо.
— Ой, шестьдесят три!
Новый выпад:
— Где в дроби числитель?
— Сверху!
— Точно?
— Да, миссис Гейл. Вы ж говорили: знаменатель — на 3, как земля.
Все сидели, как на иголках. В любой миг она могла обернуться и указать прямо на тебя:
— Три в квадрате?
— Девять!
— Столица Дарквотера?
— Так математика же…
— Неужели? А ну, к доске. Составить список крупнейших городов юга, сосчитать, возвести в квадрат, поделить на два. Вот и математика.
Кто ошибался — оказывался на плахе… у доски, то бишь.