— Боюсь, приарх Амессин никак не может признать владыкой Адриана. Разрешение на выборы приарха подписано мною, владычицей Минервой. Если владыкой всегда был Адриан, то разрешение недействительно, и Амессин не является приархом.
— Как вы смеете! Немедленно опустите меня!
— Вы можете идти, епископ, но это будет равносильно отказу от сана. Предлагаю оставить мантию приарха здесь, в Палате.
Синяя мантия слетела с плеч Амессина и двинулась в самостоятельный полет. Дориан Эмбер скучливо произнес для записи:
— Приарх Амессин заявил, что считает императором герцога Арденского. Владычица Минерва указала на противоречие: Амессин был избран приархом с согласия владычицы Минервы. Тем самым он уже признал ее права императрицы.
— Замолчите вы! — в сердцах выкрикнул Адриан.
— Герцог Арденский попросил секретаря Палаты замолчать. Секретарь отклонил его просьбу.
Тем временем приарх поднимался все выше и ловил мантию, которая пыталась уплыть в сторону.
— Епископ Амессин, ваше решение: уходите без мантии либо остаетесь?
Он выругался сквозь зубы.
— Остаюсь.
Кукла опустила его на место. Владыка процедил сквозь зубы смешок:
— Дешевое представление, леди Минерва. Прощайте, милорды.
И он покинул зал, а следом вышел Златая Грива.
Здание Палаты и прилегающий квартал окружали целых три кольца вооруженных людей. Прямо под стенами на укрепленных позициях стояли личные гвардии лордов. Две тысячи отборных воинов разных земель готовы были защищать Палату в случае мужицкого бунта. В числе этого соединения были и две алых роты Адриана. Отнюдь не случайно они стояли ближе всего к тому месту, где Златая Грива пробил в стене дыру. Выйдя на улицу, владыка скомандовал гвардейским офицерам:
— План «арест», — и роты пришли в движение.
Окружив владыку защитным строем, гвардейцы двинулись прочь от Палаты. Златая Грива прикрывал тыл, зорко следя за дырой в стене.
Пройдя полсотни шагов, гвардейцы уперлись во второе оцепление Палаты, состоящее из монахов братства Вильгельма. Легат, командовавший ими, вышел навстречу владыке. Адриан сказал и ему:
— План «арест», — что подразумевало посвященность легата в планы владыки и готовность следовать им.
Однако легат выразил удивление:
— Где его преосвященство?
— Минерва силой удержала его.
— Он должен был выйти вместе с вами.
— Самозванка схватила его Перчаткой! — с гневом повторил Адриан.
— Он жив?
— Жив и здоров, но не может выйти. Следуем плану «арест».
После короткой паузы легат ответил: «Так точно», — и дал знак боевым братьям расступиться. Миновав монашеское оцепление, владыка с гвардейцами достиг третьего кольца. Его составляли несколько тысяч наиболее крепких, злобных и хорошо вооруженных молодчиков. Рука Додж — их командир — выбежал навстречу Адриану.
— Владыка, на вас напали?!
— План «арест», — коротко бросил Адриан, и Рука Додж пришел в сильное возбуждение:
— Лучший изо всех! Уж мы им покажем! Велите штурмовать!
— Через два дня. Я дал лордам время на размышления.
— Владыка, мы готовы сейчас! У парней кулаки чешутся!
— Отставить! Двое суток держите осаду. Если выйдет кто-нибудь из лордов, ведите ко мне, безоружным. Должен преклонить колено и принести присягу, тогда будет жить. Кто выйдет с оружием и непокорный — убейте.
Рука Додж гаркнул:
— Вас понял! Смерть козлам!
Адриан и гвардейцы зашагали дальше, но продвинулись недалеко. За спинами отборных молодчиков Доджа бурлила огромная толпа черни. Люди не дали владыке прохода, желая узнать: что случилось, почему рухнула стена, почему владыка ушел так рано, и вместе с солдатами? В гуще толпы Адриан остановил гвардию и обратился к народу.
— Предательство в Палате! Это не выборы, а капкан! Прямо в зале заседаний, во время речи Ориджина! Меня хотели схватить и убить!
Владыка рубил короткими сильными фразами. Горячил народ, как коня кнутом. Каждое сильное слово люди подхватывали и качали на стоголосых волнах: «Предательство!.. Засада!.. Хотели убить!..» Буйные головы сразу зажигались: «Отомстим! Возьмем их! Конец лордам!»
— Во мне — ваша надежда и защита! — Чеканил Адриан. — Я — ваш оплот! Поэтому лорды ненавидят меня!
— Кровопийцы! — ревела толпа.