Он покаянно склонил голову и глянул в сторону святых матерей.
— Но, как выяснилось, Церквям уже не требовалась помощь. Ветви пришли к согласию, а приархом был избран епископ Амессин. Я не отчаялся, а наметил новую жертву: саму империю Полари — ведь именно тогда обострился политический кризис. Взяв перо и бумагу, я закатал рукава и разработал отменный план спасения, учитывающий интересы всех сторон, в том числе даже моих соперников по выборам! Нынче с этой трибуны я собирался поведать вам способ примирения всех со всеми, под моим чутким руководством. Как тут произошло внезапное событие: мне доложили, что четверо почтенных кардиналов жаждут выступить в Палате. Мое сердце дрогнуло в трепетной надежде: быть может, Церковь все-таки чуточку нуждается в спасении?.. Боюсь, я просто не смогу продолжить речь до тех пор, пока не выслушаю кардиналов. Позвольте же мне прерваться на время и дать слово отцам Церкви!
Зал встретил его речь смехом и аплодисментами. Обаяние короля было столь сильно, что профессор заслушался и забыл сменить цилиндр. Благо, Элис вовремя пришла на помощь.
Франциск-Илиан спустился с трибуны и дал знак баронету Эмберу, а тот приказал часовым:
— Пригласите делегацию.
В зал вошли четверо старцев в лазурных сутанах, их сопровождал почетный караул из вильгельминских монахов. Часовые запретили вооруженным людям входить в зал, так что вильгельминцы остались в холле, лишь командир караула последовал за старцами, оставив свой меч у дверей.
Николас Олли не знал в лицо никого из кардиналов. Этот почетный сан священники обретают, если удаляются на покой после тридцати двух лет в чине епископа. Кардиналы не управляют епархиями, не правят службы и почти не показываются на глаза прихожанам. Они выполняют роль мировых судей при конфликтах внутри Церкви, а также считают голоса на выборах архиматери и приарха. Их власть мала, но авторитет велик. При появлении кардиналов Представители обеих Церквей встали на ноги и отвесили поклон, а следом поклонились и все лорды Палаты.
Старческим шаркающим шагом кардиналы подошли к трибуне, тогда профессор заметил их странное состояние. Все четверо священников не знали покоя: бегали глазами, сжимали и разжимали кулаки, теребили рясы. Можно было подумать, что кардиналы тоже боятся атаки адриановых войск. Но их-то никто не заставляет сидеть в Палате и ждать штурма!
— Святые отцы, кто выступит первым? Прошу оратора на трибуну, — пригласил баронет.
Тут случилась вторая странность: кардиналы отказались подниматься. Встали плечом к плечу у секретарского стола, и старший прокашлял:
— Мы выступим вместе.
Неясно, как четыре человека могут произнести речь хором. Но баронет Эмбер не выразил удивления:
— Как будет угодно. Профессор, включите запись.
Олли щелкнул тумблером, и старший из кардиналов произнес:
— Лорды и леди, мы хотим покаяться.
Это так напоминало ироничную речь пророка, что в зале послышались смешки. Но Олли со своего места видел: кардиналу не до шуток. Его губы трясутся, а глаза мечутся. Он испуган!
— Я, Моргрет Амалия Хезер рода Катрины, в прошлом епископ Руайльда, ныне почетный кардинал, раскаиваюсь в мошенничестве. Я совершил обман при подсчете голосов на выборах приарха.
Заявление шокировало зал. Лорды буквально затаили дыхание. Следовало бы сделать паузу, чтобы слушатели пришли в себя, но старец не мог остановиться — слова жгли его и рвались наружу.
— Епископ Амессин подкупил меня суммой в четыре тысячи золотых эфесов. Я посчитал в пользу Амессина пять голосов, которые на самом деле принадлежали Франциск-Илиану. Другие члены счетной комиссии были заодно со мною.
По залу прошел ропот. Епископ Амессин вскочил, потрясая кулаком:
— Клевета! Навет!
Заговорил второй из кардиналов. Подобно старшему, он назвал свое имя и признался в подтасовке. Ему Амессин посулил имение и замок.
— Этот сговор устроил шиммериец! Высокие лорды, не позволяйте им…
На епископа не смотрели. Зал впитывал каждое слово кардиналов. Третий старец в лазурной рясе тоже был соучастником обмана. Он обошелся Амессину дешевле первых двух: всего лишь красивый малый Предмет в форме перстня.
Четвертый кардинал трясся так, что едва мог говорить. Слова буквально смешивались со стуком зубов.
— Я сознаюсь, что т-тоже об-б-манул на выборах. Ам-м-мессин подкупил меня. Я п-получил…
Голос упал до шепота. Лорды не услышали, устройство не записало. Баронет Эмбер сказал: