Теперь северянин горячо поблагодарил всех, кто поддерживал его. Он сознался, что считал выборы формальной процедурой. Ведь еще во времена суда над шутом Палата уже выказала ему доверие. Эрвин всегда помнил об этом, и был благодарен тем из лордов, кто также имел крепкую память.
Утром в Фаунтерру вошли батальоны кайров, усиленные рыцарями графов Эрроубэка и Флейма. Они навели порядок одним своим появлением, без помощи клинков. При виде двуцветных плащей молодчики бежали на окраины. Часть из них сгруппировалась вокруг Руки Доджа, другие всевозможными путями потянулись прочь из города. Вокруг здания Палаты воцарилась долгожданная тишь.
К недовольству баронета Эмбера, который настаивал на соблюдении регламента, высокие лорды решили сделать внеплановый двухдневный перерыв. При всем удобстве, здание Палаты не оснащено ванными комнатами. После нескольких дней без гигиены некоторые лорды уже не чувствуют себя достойными представлять свои земли. Первый секретарь смилостивился и отпустил всех по домам.
— Послезавтра, дамы и господа, мы соберемся здесь и заслушаем речь ее величества Минервы.
Баронет, как всегда, был точен в словах. В эти два дня Минерва еще оставалась временной владычицей и имела право все титулы и почести. Ей даже предложили занять дворец Пера и Меча, освобожденный людьми Адриана.
Наконец, двери Палаты Представителей открылись и выпустили лордов на солнечный свет. Тем утром стояла необычайно ясная погода…
На мертвом теле шавана нашли Перст Вильгельма и Птаху без Плоти. Даже лихие молодчики не решились украсть Священные Предметы. Птаху без Плоти передали ее хозяевам — герцогам Южного Пути; Перст Вильгельма изъяла Праматеринская Церковь.
Одноглазый Хамфри, Джонас и Мюрриэль пропали без следа. Забрали изувеченное тело Софи и ушли в неизвестном направлении. Еще долго люди Ориджина тщетно разыскивали их, чтобы наградить за верную службу. Службу не герцогу Севера, а их покойным сеньорам — лорду Айдену Альмера и леди Аланис Аделии Абигайль.
Некогда, еще летом, одноглазый рыцарь пришел на прием в клинику леди Ионы Ориджин. Он попросил не исцеления, а помощи: сир Хамфри хотел отомстить тому, кто разрушил Великий Дом Альмера. Леди Иона посоветовалась с братом, и тот в помощи отказал. Законы чести (а также Птаха без Плоти) не позволяли герцогу послать агентов за головой Адриана. Однако сир Хамфри — не вассал Ориджина, и волен делать то, что сочтет нужным. «Сестра, передай ему: согласно моим расчетам, либо в первый, либо в четвертый день заседания Палаты возникнет шанс. Если Хамфри решит им воспользоваться, пускай даст мне знать. Вот моя верительная грамота». Герцог начертал на бумаге два слова, которые в случае обыска нипочем не станут уликой, но при нужде откроют двери особняка Ориджинов — ведь написаны его рукой. «Неженка, сдохни».
Таким образом, герцог Эрвин София Джессика стал одним из горстки людей, знавших, кто и почему убил Адриана. Он велел разыскать сира Хамфри и осыпать почестями — но тот исчез.
Поразительное дело: труп Адриана Ингрид Элизабет тоже не был найден.
Между трех столбов с мертвецами, миновав баррикады из бревен и камней, по тропке среди щитов, утыканных стрелами северян, Мира вышла на Дворцовый мост. Под ногами похрустывал снег, за спиной шаркали шаги Шаттэрхенда, хлопало знамя над головой. На башне над воротами шевелились лучники, солнце блестело, отражаясь в их шлемах. Мира шла, не сутулясь, глядя прямо в просветы бойниц. Лучники не могут убить Праматерь…
Так она вступила во дворец Пера и Меча когда-то давно. Пришла, чтобы спасти Фаунтерру от кайров, стать пьющею куклой на троне, выиграть собачьи гонки, опозориться в театре, усмирить шаванов. Тогда впереди была даже не целая жизнь, а нечто большее: два года власти над империей Полари.
Теперь Мира стояла на том же мосту, с той же Перчаткой на руке, с тем же Шаттэрхендом за спиною. Впереди было ровно три дня. На четвертый Палата изберет владыкой Эрвина Ориджина, столь своевременно брошенного ею. В тот раз входила во дворец героиней, а нынче — круглой дурой. Гордись, Минерва: ты достигла прогресса!
— Идемте же, — кивнула она Шаттэрхенду.
— Ваше величество! — ответил он, не догадываясь, как саркастично звучат эти слова.
Вместе прошагали мост. Моросил ноябрьский дождь, волосы липли к щекам.
В воротах ее встречал Уитмор:
— Ваше величество, дворец осмотрен и найден безопасным. Караулы расставлены. Вы можете пройти в свои покои.