Он снова хлебнул из фляги.
— Прежде всего, я рассмотрел версию сговора. Ты и Сэмы — сообщники, вместе порешили священника в дороге, а потом соврали, что не останавливались. Но это лишено смысла. Все вы проиграли от такого сговора: Сэмы лишились работы, а ты попал под суд. Ты не стал бы покрывать их ценою своей жизни.
— Ясен хрен, — согласился кучер.
— Тогда я воспользовался логикой. Хе-хе. Знаю одну прекрасную девицу: страшно умная, но фантазерка, каких мало. Делает вид, будто мыслит логично, а сама как начнет сочинять — любой писака позавидует! Пересеклись мы по висельному делу. Сначала я ее подозревал, а потом…
Кучер перебил:
— Так кто убил хозяина?
— А ты куда-то спешишь?
— На волю хочу!
— Эх, торопыга… Ну, ладно, вернемся. Логика — это не фантазии, а предельная строгость мышления. Если отброшены все версии, кроме одной, то она и есть истина, какою бы странной ни казалась. Отца Фарнсворта убили в дороге. Всю дорогу он был в карете один. Вывод предельно прост: он сам вогнал в себя клинок. Больше некому.
Палач встрепенулся:
— Что ты меня дурачишь? Сам же говорил про зонтик!
— Верно, зонтик — важнейшая улика, я ее не отрицаю. Хе-хе. Вот у моей нынешней девушки нету зонта. Однажды мы с нею попали под дождь — хороший такой ливень. И, доложу я вам…
— Да хватит! — вскричал кучер. — Говори уже ясно, нам не терпится!
— Черт с тобой, не хочешь про девушек — слушай про мертвеца. Он велел запрячь карету, дабы ехать к леди Валери и просить защиты у ее мужа-генерала. Взял с собой охранников, чтоб не попасть в беду по дороге. И главное: шел к карете под зонтом. Твой хозяин боялся промокнуть. Хотел явиться к леди Валери в сухой одежде — а значит, точно собирался доехать живым. Нет, он не планировал самоубийства, садясь в экипаж.
Мак поднял указательный палец:
— Но! В дороге случилось то, что заставило священника покончить с собою.
— Что же?
— Я стал перебирать варианты. Прочел письмо со страшным известием? При нем не найдено писем. Увидел нечто жуткое в окно? Например, опасного врага? Но он и так знал, что враг опасен, потому и нанял охрану. С кем-то поговорил? Так не с кем же, один ехал. Разве только с кучером… Когда-то я сам ездил в таком экипаже, и четко помню: если идет дождь, кучер не слышит ни черта. Гремят подковы и колеса, стучат капли. Надо орать во все горло еще и колотить по стене, лишь тогда кучер заметит.
— Так и есть, — кивнул Пелмон.
— Значит, в дороге не произошло ничего. Но это противоречит логике. События не случаются просто так, раз кинжал вонзился в тело — значит, была причина. Я подумал предельно трезво: что случилось по пути? И понял: одно событие мы все-таки знаем!
Мак торжествующе поднял флягу:
— Отец Фарнсворт выпил из нее! На трупе ее нашли наполовину пустой.
Палач спросил:
— Напился настолько, что зарезал сам себя? Это чушь.
— Конечно, чушь! Даже самый крепкий ханти до такого не доводит. А вот что не чушь: он боялся разных орудий убийства, в том числе — ядов. Изучал их действие, проверял пищу на собаке… Предположим, в дороге, после выпитого ханти, у священника схватило сердце. «Меня отравили!» — подумал он в ужасе. Покричал кучеру, чтоб остановил — но тот не слышит. Высунул руку в форточку, попробовал открыть дверь. Но пальцы сводит судорогой, а засов очень скользок. Что ему оставалось? Только стучать и стучать в стену слабеющей рукой. Но кучер все не слышал, карета мчала под грохот копыт… Тогда бедный Фарнсворт достал стилет, который носил при себе. Да-да, носил, хотя мало кто знал об этом! Он жил в страхе перед убийцами, не мог не обзавестись оружием.
— И заколол себя, чтобы избавиться от мук?
— Почти. Прежде он совершил одно важное действие: спрятал ножны.
Кучер Пелмон скривился:
— Ну, это уж ты насочинял. В духе той девицы… как бишь ее звали?
— Ты просил не отвлекаться, вот и не стану.
— Да ладно, говори уж. Ты любишь баб, я тоже… — кучер погладил рисунок на стене. — Что там за девица?
— Уже расхотелось. Ножны, приятель, все дело в них, а не в бабе. Священник быстро слабел, мышцы сводило, руки едва слушались. Однако он затратил усилия, чтобы все-таки спрятать ножны. Он очень хотел скрыть свое самоубийство. Мы должны были увидеть труп с ножом в груди и злодея над трупом. Пелмон, приятель, Фарнсворт спрятал ножны с единственной целью: подставить тебя!
— Но почему?.. — спросил кучер дрожащим голосом.