Спустя полчаса студенты физического факультета смогли наблюдать невероятную картину. Профессор Николас Олли, прославленный нелюдимостью затворник, коего силком не затащишь в учебное крыло, нынче по собственной воле посетил лекционную аудиторию. И не одну, а все подряд! Врывался в первую, вторую, третью, четвертую — и везде спрашивал:
— Виноват, что читают? Для какого курса? Элис Кавендиш здесь? Элис, Эли-иис!
Фантазия третья: Давайте его поймаем
Июль 1776 г.
Стояла жара, непривычная для Первой Зимы. Леди Иона София Джессика ворочалась без сна в душной комнате. Леди Иона ненавидела зной. Стояла жара, когда Джоакин Ив Ханна расстрелял ее солдат. По жаре ее возили в клетке и предъявляли кайрам в обмен на провиант. Зной стоял и в тот день, когда ее впервые избили, и в тот, когда она проводила лучшую подругу на смерть. Иона поискала в памяти что-нибудь хорошее, связанное с жарким летом. О чем должна думать девушка в такие дни? О красивых парнях, о любовных усладах?.. Ничто приятное не шло на ум. Жара — это время, когда трупы гниют быстрее…
Проливной дождь мог бы примирить ее с июлем. Эрвин когда-то обещал ей прогулку под ливнем… Но осадками даже не пахло. Озеро Первой Зимы мелело на глазах. Казалось, еще неделя — и оно высохнет до дна, обнажив сотни старых скелетов.
Иона сказала себе: «Все окончилось. Мы победили, смерть ушла, костей больше не будет. Лето — хорошее время. Завтра я заставлю себя выйти на пляж». Она отшвырнула липкую простыню и поднялась, чтобы открыть окно, впустить в комнату глоток воздуха. Но окно и так было открыто, а рядом с ним стоял человек.
Еще миг назад его не было. Он возник в течение одного вдоха — белолицый, одетый в серебряную ткань. Он раскрыл объятия и произнес:
— Здравствуй, душенька. Ты скучала по мне?
Ужас прошиб ее ледяной искрой. Но перед тем Иона начала действовать.
В пансионе Елены строго запрещалось хранить оружие. Именно тогда она и привыкла прятать в комнате орудия убийства. Иона выдернула из-под подушки искровый стилет, сорвала ножны, прыгнула за кровать, отгородившись ею от мужа.
— Я тоже тебе рад, — усмехнулся граф Виттор Шейланд и сделал шаг.
Иона сунула руку под кровать, выхватила из крепления арбалет с болтами. Муж пошел к ней, и она шарахнулась назад. Оттолкнулась пятками от пола, откатилась, уперлась в стену спиной. Выставила перед собой двойную защиту: стилет и самострел.
— Душенька моя, он же не заряжен…
Иона сжимала стилет в правой руке. Одною левой попыталась взвести арбалет. Пальцами ноги уперлась в дугу, голой рукой потянула тетиву. Боль пронзила ладонь, убив всякую надежду, что это сон.
— Порежешься, бедняжка, — посочувствовал муж. — Лучше раздевайся и идем в постельку. Жара — время утех…
Для Ионы жары больше не существовало. Холодный пот покрыл ее тело, руки тряслись от мороза. С тихим щелчком тетива встала в захват. Она бросила болт на ложе и выстрелила, почти не целясь. Острие вонзилось в стену, даже не оцарапав Кукловода.
— Дрянь ты, а не жена, — с обидою бросил он и растворился.
Иона судорожно глотнула воздуха и закричала с явным опозданием:
— Кайры, к оружию! Тревога! В замке враг!..
Спустя четверть часа гарнизон в полном составе был готов к бою. Поднялись мосты, заперлись ворота, захлопнулись ставни на окнах. Замок герцогов Ориджин оделся в броню и обнажил клинок. Даже императрица надела Перчатку Янмэй, хотя офицеры гвардии заперли ее в комнате и заявили, что выйдет она не раньше, чем последний из них умрет.
Однако Виттора Шейланда не нашли ни в замке, ни в окрестностях. Ни один перстоносец или шаван, или закатник не показался даже в самом дальнем уголке долины. Чтобы убедиться в этом, понадобилось три часа. Иона сидела под защитой лучших иксов и куталась в перину. Ее бил озноб. Получив все донесения, герцог Эрвин пришел к сестре.