— Я действительно видела его. Хоть вы-то верите?
Он ответил:
— Так точно, миледи. Это был призрак.
Прошло несколько дней, и замок снова поднялся по тревоге. Капитан Харви Шаттэрхенд принес владычице отчет по отпускам. Минервы не было на месте, а документ носил формальный характер, и капитану предложили: «Положите на стол». Он вошел в ее кабинет — и миг спустя выбежал с воплем:
— Она мертва!! Владычицу убили!
Минерва сидела в своем кресле, почему-то одетая в пеньюар. Кровь из распоротого горла заливала грудь. Капитан мог бы оценить эстетику зрелища — если б не ужас и гнев.
— Мерзавцы, изменники! Не уберегли!..
Шаттэрхенд накинулся на часовых. Случилась драка, которая чудом не привела к смертоубийству. Подоспели вахтенные кайры, вмешались, разняли.
— Что произошло?
— Минерва погибла… Все кончено… — стонал Шаттэрхенд.
Кайры зашли в кабинет — и не обнаружили ни трупа, ни пятен крови.
— Проспитесь, капитан. Никого там нет.
— Что вы сделали с телом?!
От буйных криков занялась тревога. На место событий прибыла Минерва — цела и невредима, в строгом платье. Шаттэрхенд не смел поверить глазам. Он схватил ее за руки и ощупывал намного дольше, чем позволяли устав и приличия.
— Уймитесь, капитан, я жива…
Событие получило разные трактовки. Кастелян Хайрок отчитал Шаттэрхенда:
— Еще раз по пьяни всполошите гарнизон — я вас выкину из замка.
Дориан Эмбер похвалил:
— Красивая работа, капитан. Дерзость к лицу мужчине.
Гвардеец безнадежно оправдывался:
— Клянусь Праматерью, я видел наяву!..
Кайр Обри позвал его сыграть в карты и сказал серьезно:
— Я верю, вы видели. Но не владычицу, а призрака.
Картежники рассмеялись:
— Обри, снова ты за свое!
А кайр Обри спросил у капитана:
— Во что была одета Минерва?
— Покойная или живая?
— Мертвая.
— В пеньюар…
— У нее есть такой?
— Не могу знать, я их величество в белье не наблюдал. Думаю, вряд ли. Владычица невинна, как ребенок, а та вещичка была очень… особого покроя.
— Вот, — поднял палец Обри, будто получил важное доказательство.
— Что — вот?
— Капитан не мог вообразить то, чего никогда не видел. Клянусь вам: это был призрак.
— Обри, ты очумел? Минерва — жива. Шейланд — жив. Какие привидения?!
— Вот увидите, — он приложил руку к сердцу.
Имперский секретариат находился в центре города, как и все здания министерств. Дориан Эмбер квартировался в доходном доме — снимал целый этаж, но не в центре, а ближе к Малому тупику. По меркам Фаунтерры, цены Первой Зимы были просто смешными. Баронет мог позволить себе жилье прямо напротив секретариата, но предпочел поселиться на тихой окраине. Причиною был стратегический расчет: Эмбер не хотел, чтобы придворные видели, кто и в какое время покидает его дом. Молва рисовала баронета коварным хищником, этаким тигром любовных джунглей. Но Эмбер скромно опускал глаза и клялся, что ведет жизнь затворника, день и ночь трудясь над бумагами, согласно воле императрицы. Однажды утром его легенда дала трещину. Художники и маляры, населявшие Малый тупик, проснулись от женского визга. Некая девица выбежала из дома баронета, одетая в плед, с охапкой вещей под мышкой. Эмбер распахнул окно, чтобы крикнуть ей вслед: «Постой же, туфли забыла!», — но девушка умчалась со скоростью и звуками объятого пламенем кота.
Разумеется, Эмбер отрицал происшествие. Конечно, никто ни в замке, ни при дворе не верил его отрицанию. Один кайр Обри кивнул с понимающим видом:
— Снова призрак.
Шрам покривился:
— Прости, брат, но твоя шутка протухла. Не смешно уже, придумай что-то новое.
— Я и не шучу.
— Тогда ответь за слова. Ставлю месячное жалование, что призрак не при чем. Муж этой бабы пришел к парадному входу, она и выбежала с черного.
— Ставка принята, — ответил Обри.
Загадкой осталось то, как он сумел разыскать девицу. Еще большая тайна — как развязал ей язык. Возможно, посулил что-то заманчивое — скажем, приглашение к герцогскому столу. Или впечатлил байками про тысячу шаванов, посланных за сердцами Обри и принцессы. Девушка решила, что на фоне такого вранья ее история звучит не слишком постыдно…
Ее звали Мередит, до войны она была студенткой третьего курса Елены-у-Озера, а теперь стала писарем в отделе анализа новостей имперского секретариата. Именно анализом новостей они и занимались с милордом первым секретарем. А дело-то серьезное: надо все тщательно проанализировать, рассмотреть под разными углами, вывести общие тенденции… Словом, засиделись до полуночи, и у Мередит от усталости слиплись глаза. Милорд проявил заботу, уложил ее в постель и укрыл пледом. Мередит проснулась, когда уже брезжил рассвет, и увидела рядом с собою человека. Он спал, укрывшись с головой. Очевидно, это был баронет — ведь больше-то никто там не жил! Мередит, конечно, возмутилась: «Милорд, что вы себе позволяете? Идите спать в гостиную, нет, даже на балкон!» — и гневно сдернула с него простыню.