Она сглотнула:
— Откуда ты пришёл? Сейчас, я имею в виду.
Она знала, что не должна была задавать этот вопрос, но, будучи голой, уязвимой и на грани того, чтобы попросить его обнять её, не могла выбросить этот вопрос из головы.
Он отодвинулся, пытаясь уловить скрытый смысл её слов:
— Почему ты спрашиваешь?
Она снова откинулась назад, обхватив руками колени, чтобы спрятаться — и он это точно заметил.
— Син сказал, что ты был с той дьяволицей с пятого уровня. Я забыла её имя, — соврала она.
— Син? — прорычал он. — Мы разве не усвоили урок насчет того, чтобы не слушать его?
— Джаспер подтвердил это тоже.
Блэквелл закатил глаза к потолку, пробормотав что-то, похожее на «любопытный ублюдок», прежде чем остановить на ней изучающий взгляд.
— Рая сказала это только потому, что знала, как вывести тебя из себя. Ей доставляет удовольствие дразнить смертных — не доставляй ей этого удовольствия.
— Значит, ты был с ней.
Когда медленная усмешка начала расползаться по его лицу, Офелия поняла, что совершила ошибку.
— Ревность тебе идет. Почти так же, как кровь.
«Я не ревную,» — хотелось ей крикнуть, но было уже слишком поздно. Она уже выдала себя. Вместо этого она сказала:
— Пожалуйста, уходи. Мне нужно закончить мыться.
— Чем? — Он огляделся. — Где мыло? И где мочалка?
Её лицо вспыхнуло от раздражения. Конечно, он не мог оставить ей хоть немного достоинства.
— Не беспокойся, я позабочусь об этом, — подмигнул он, щелкнув пальцами, и в его руке появилась маленькая стеклянная бутылочка с жидким мылом и мочалкой. Он опустился на колени и, наклонившись над краем ванны, намочил тряпку, налил на неё немного мыла и взбил пену. — Повернись, я помою тебе спину.
На мгновение Офелия не двигалась, желая возразить, что ей не нужно, чтобы её мыли, как ребенка. Но когда он нетерпеливо махнул рукой, она тяжело вздохнула и подчинилась. Она прижала подбородок к коленям, а он собрал её волосы и перекинул их через левое плечо, чтобы они не мешались. Тряпка мягко прошлась по её плечам и позвоночнику, вызывая дрожь от неожиданной интимности момента. Сладкий цветочный аромат магнолий наполнил её ноздри, напомнив о прогулках с матерью в город, когда этот запах сопровождал их по пути. Постепенно её тело расслабилось, усталость от всего дня начала проникать в её кости.
— Рая была мне обязана, и я вызвал её, чтобы отплатить Джасперу за доступ к записям участников, — заговорил Блэквелл.
— Я не хочу говорить о ней, — отозвалась Офелия, начиная ковырять ногти.
— Между нами с Раей не было ничего интимного уже много лет, — продолжил он, словно не услышав её слов. — И даже когда было, всё было только физическим.
Офелия резко обернулась, одарив его суровым взглядом.
— Именно это я не хочу обсуждать. Мне не нужны детали твоих прошлых похождений, спасибо.
Он пожал плечами.
— Да и нет особо никаких деталей. Всё это было настолько незначительным, что я едва помню что-либо, кроме того, что это отвлекало меня от всепоглощающего одиночества вечной жизни, где нет ни одного человека, который бы меня знал. Из-за пробелов в памяти я едва знаю самого себя.
Грусть в его тоне разрывала ей сердце. Теперь она повернулась к нему полностью, а он провел тряпкой по её шее, спускаясь к плечу, затем к ключице и ниже, между грудей.
— Но ты, — произнес он, проводя тряпкой под её грудью и дальше по животу, — ты, кажется, совсем не такая забывчивая.
— Ты забыл нашу первую встречу, — напомнила она ему.
— Правда? — Он мягко улыбнулся. — Потому что я почувствовал тебя с того самого момента, как ты переступила порог Фантазмы. Это было неоспоримое, магнитное притяжение, которое и привело меня к тебе в тот первый день. Открывающаяся дверь, разговор с котом, всё в крови… — Он слегка улыбнулся, вспоминая. — Я хотел предложить тебе сделку прямо тогда, но знал, что нужно подождать. Поэтому я ушел, решив дать тебе пространство на эту ночь, — и потом ты сама нашла меня. Потому что, кажется, это то, что мы делаем. Находим друг друга.
Глаза Офелии защипало от его нежных слов.
— Ты почувствовал моё присутствие в тот день только потому, что узнал сущность моего отца, а не меня.
— Нет, я просто позволил тебе так думать, — сказал он с решимостью. — Я не хотел пугать тебя ещё больше в тот момент. Да, твоя кровь помогла связать тебя с отцом. Но это ты притягиваешь меня, Офелия. Ты утверждаешь, что я сказал тебе держаться подальше, когда мы встретились в первый раз. Потом ты исчезла из моих воспоминаний, но… — Он слегка покачал головой, словно в недоумении, — мы всё равно нашли друг друга. Потому что даже когда память исчезла, ты каким-то образом отметила меня.