— Заткнись, Джаспер, — прорычал Блэквелл, затем посмотрел на Офелию. — Ты можешь не слушать то, что он узнал, если не хочешь. Не думай о том, что я заплатил — это твоё решение.
Они оба ждали, пока Офелия проанализирует свои чувства. С одной стороны, если бы её мать хотела, чтобы она знала правду, то рассказала бы сама. Но с другой стороны…
— Это что-то плохое? — спросила она у Джаспера.
— Зависит от твоего представления о плохом, — сказал он. — Мне нужно напомнить, что я дьявол, дорогая? Вряд ли наши критерии добра и зла совпадают.
Офелия глубоко вздохнула.
— Ладно, что ты узнал?
— Почему бы нам не обсудить это где-то в другом месте? Там, где не пахнет цветами и сексом, — предложил он, а затем обратился к Блэквеллу: — В баре?
Блэквелл кивнул, и Джаспер исчез, забрав с собой По. Блэквелл повернулся к Офелии, аккуратно взяв её за подбородок и заставив её взглянуть ему в глаза.
— Ты уверена, что хочешь узнать, что он нашёл? Ты всё ещё можешь передумать.
— Уверена, — сказала она.
Он кивнул с пониманием, с нежностью поцеловав переносицу, прежде чем притянуть её к себе, чтобы переместить их следом за Джаспером.
— Надеюсь, ты понимаешь, что мы закончим то, что этот ублюдок прервал, позже, — прошептал он.
— Можешь не сомневаться, — ответила она, как раз перед тем, как они исчезли.
Джаспер насвистывал себе под нос, готовя напитки для себя и Блэквелла, а Офелия тем временем устроилась на диване рядом с По. Джаспер протянул ей бокал с тёмной жидкостью, и Блэквелл усмехнулся, когда она, поморщившись, вежливо отказалась.
— Итак, с чего бы мне начать? — спросил Джаспер, помешивая свой напиток.
— С начала? — предложила она.
— Это неинтересно, — покачал головой Джаспер. — Может, хочешь сначала услышать хорошие новости или плохие?
— Плохие, — ответила она без колебаний.
— Твои родители влюбились друг в друга здесь, в Фантазме, — сказал он с весёлой улыбкой.
Она сморщилась.
— Тогда какие же хорошие?
— Ты была зачата именно здесь, в то время, — подняв бокал в её сторону, добавил он. — Разве это не здорово? Впервые такое происходит, насколько я помню.
— У нас точно разные понятия о хорошем и плохом, — сказала она в ужасе. — Объясни мне, что значит эта штука с влюблёнными здесь. Я не понимаю.
Блэквелл и Джаспер обменялись многозначительными взглядами. Затем Блэквелл признался:
— Нам нельзя это обсуждать. Это связано с создателем и—
— С этим Салемаеструсом, верно? — перебила она. — Синклер рассказал мне о нём.
Блэквелл отшатнулся от неожиданности, а взгляд Джаспера потемнел.
— Что, именно, он тебе рассказал об этом… существе? — осторожно спросил Джаспер.
— Что он — принц Дьяволов, который управляет этим местом в качестве наказания за то, что предпочёл возлюбленного своему отцу, — повторила она. — Я так понимаю, поэтому любовь здесь такая табуированная тема?
— Точно, — подтвердил Джаспер. — И раз уж Синклер рассказал тебе это, я могу добавить, что влюблённость здесь не просто табу. Это… катастрофа. Твои мать и отец влюбились в стенах Фантазмы и, как следствие, были прокляты.
— Прокляты? Как? — Офелия подалась вперёд, оказавшись на краю кресла.
— Поговаривают, что из-за проклятия твоя мать — Тесс, так? — с каждым днём становилась всё более безразличной к твоему отцу, а он, напротив, всё больше одержим ею. Оба сдались в игре, если верить словам нескольких демонов, которые тогда здесь были. Примерно через два года после твоего рождения, когда твоя мать была беременна вторым ребёнком, она заключила сделку с демоном по имени Андреа в Новом Орлеане. Суть сделки заключалась в том, чтобы твой отец забыл о существовании вас троих, чтобы мать могла уйти. Но проклятие, наложенное на родителей Фантазмой, также повлияло на сделку с Андреа. Со временем проклятие разрушило магию Андреа, и твой отец начал вспоминать. Проклятия — очень коварные штуки, разъедающие всё на своём пути.
Офелия встала и начала нервно шагать взад-вперёд, пока Блэквелл добавил:
— Интересно, не её ли имя было вырезано на полу, но затем выцарапано? Возможно, он сделал это во время своего второго пребывания здесь — из-за обиды?
— Ты когда-нибудь замечал что-то странное в нём? — Офелия продолжила допрос. — Я знаю, что сказала, что не хочу спрашивать, каким он был, но… был ли он как я? У него было…
— Насколько я мог судить — нет, — покачал головой Блэквелл, мгновенно поняв, что она имела в виду Призрачный Голос и не хотела упоминать его при Джаспере. — По крайней мере, у него не было явных манер или привычек, похожих на твои. Но кроме поиска в особняке моей привязки и участия в уровнях, он почти не покидал свою комнату. Он вызывал меня только в самых крайних случаях и практически никогда не просил убрать призраков из своей комнаты.