Энджел.
***
Король Демонов стоял неподвижно, пока его сын не исчез из дворца, и выжидал, пока ощущение присутствия Принца полностью не покинет стены замка.
— По, — обратился он в пустоту.
Через мгновение в зале появился кот, выпустив тихое мяуканье, словно дожидаясь приказов.
— Следуй за ними. Докладывай мне в конце каждой игры, — велел Король.
Кот моргнул и исчез из комнаты, а Король перенёсся обратно на свой трон. Устроившись на бархатных подушках, он щёлкнул пальцами. Четверо слуг немедленно выстроились перед ним, плечом к плечу, в ожидании.
Король задумчиво постучал ногой по полу, наклонив голову к одной из слуг, стоявшей в центре.
— Далия. Ты позаботилась о смертной, как я велел?
Далия, молодая Демонесса, наделённая даром пения душ, сделала шаг вперёд из строя. Она запустила руку в карман своих строгих брюк и вынула из него золотую подвеску в форме сердца.
— Да, ваше Высочество, — подтвердила Далия, передавая медальон в руки Королю. — Осталось лишь решить, кто получит душу смертной и когда она будет освобождена.
— Душа должна быть возрождена в ком-то, кто не испугается такого места, как Фантазма, но при этом будет относиться к нему с должной осторожностью. Мы не можем сделать игру слишком лёгкой для Салемаэстра.
— Возможно, паранормальная смертная? — предположила Далия, и в глазах Короля мелькнул интерес.
— Именно, — подтвердил он. — Но не провидица. У них будет слишком большое преимущество. Нужен тот, кто понимает последствия магии и сможет тщательно взвесить очаровательное проклятие, которое я наложил на Фантазму, прежде чем решить выбрать моего сына, несмотря на него.
Далия кивнула, давая понять, что поняла замысел.
— И сколько времени нужно, чтобы ожерелье оставалось на носителе, прежде чем душа будет освобождена и возрождена?
Король задумался на мгновение.
— Давайте дадим ему пять веков. Пусть моя магия успеет заставить его по-настоящему забыть её. Если сделать это раньше, он может всё ещё узнать её душу. Убедись, что те, кого ты заставишь носить ожерелье, никогда не снимут его, пока не передадут следующему носителю, и так далее.
— В подземелье сейчас содержится некромантка, ваше Высочество. Гестия Гримм, — вставил один из других слуг. — Та самая женщина, что пыталась создать армию нежити. Её ненависть к Демонам и Аду может сделать её подходящей кандидатурой.
Король улыбнулся, бросая медальон обратно Далии.
— Идеально.
КОНЕЦ ФАНТАЗМЕ
ГЛАВА 52. БЕЗ ОКОВ
Настоящее время
— Я… не понимаю, — прошептала Офелия, ненавидя, как предательски задрожал её голос.
Меня зовут Салемаэстр Эрасмус Блэквелл, Принц Демонов.
— Я знаю, — ответил Блэквелл, с грустной улыбкой на губах. — Ты хорошо сыграла, ангел. А теперь я могу дать тебе то, что тебе причитается. — Он начал медленно обходить её по кругу. — Поскольку ты дошла до последнего уровня, я сокращу твою плату по нашему кровавому договору с десяти лет до пяти, и ты сможешь уйти невредимой.
Она нахмурилась.
— Нет, я имею право выбрать, на что использовать дар Дьявола.
Он покачал головой.
— Боюсь, ты вошла на этот уровень слишком рано, чтобы считаться победителем главного приза. По правилам ты должна быть последним живым участником в Фантазме, чтобы получить Дар Дьявола. Но на момент твоего появления здесь в игре оставались другие игроки. Так что у тебя есть два выбора: принять сокращённый срок или быть полностью дисквалифицированной.
Она смотрела на него, потрясённая. Из всех вариантов, которые она представляла о завершении своего пути в Фантазме, такого не было даже в самых диких мыслях.
Салемаэстр Эрасмус Блэквелл. Принц Демонов.
— Так что же ты выберешь? — Он остановился прямо перед ней.
Дьявол обладал коварной улыбкой и голосом, мягким, как дорогой бурбон.
— Каково твоё решение? — Он произнёс это, медленно проведя кончиком указательного пальца по её шее, его губы оказались в считанных сантиметрах от её учащённого пульса.
— Ты обманул меня, — прошептала она.
В ответ он рассмеялся, его дыхание скользнуло по её лихорадочно горячей коже.
Он был настолько близко, что она едва могла думать.
Любая связная мысль ускользала от неё, когда очередной всплеск адреналина пронёсся по её венам, но события, приведшие к этому моменту, остались выжжены в её памяти с мучительной ясностью. Она сама виновата. Она была так глупа.