— Значит, всё это — какое-то больное развлечение для Призраков?
Он покачал головой:
— Призраков особо не волнуют дела в Фантазме, кроме их долгов. А вот Дьяволы… они устраивают ставки на каждую группу. Не волнуйся, ты пока не в их списке проигравших.
Её нос сморщился от отвращения:
— Это отвратительно.
Он снова пожал плечами:
— Дьявол остаётся Дьяволом.
— А ты? — спросила она.
— Что я? — Он поднял бровь.
— Ты тоже любишь наблюдать, как смертные бегают, словно муравьи, пытаясь избежать смерти? Это тебя развлекает?
— Нет, обычно я помогаю своему избранному кандидату выжить, — ответил он. — Но, раз уж ты отказалась от моей сделки, мне особо нечем было заняться. К тому же, меня больше забавляют внутренние интриги вашей группы. Двое из твоих товарищей уже завязали весьма скандальный роман.
Она проигнорировала последнее замечание.
— Значит, ты смотрел, чтобы узнать, справлюсь ли я без твоего предложения?
Он фыркнул со смехом:
— Отчасти. Ты показала себя хорошо, но, как мне кажется, ты недооцениваешь, насколько сложнее будут испытания дальше. Первое было лёгким по сравнению с другими.
— Это должно было быть лёгким? — переспросила она.
Он усмехнулся:
— Теперь ты понимаешь.
Она обняла себя руками, и тут же поморщилась от боли в плече. Спустив рукав, она увидела длинный, неровный след от укуса на коже. И ещё кое-что — небольшая золотая звезда, похожая на татуировку, которой она раньше не видела. Её приз за прохождение первого испытания, поняла она. Интересно, останется ли сияющий узор навсегда?
— Твоя рука выглядит не очень, — предупредил Блэквелл, когда она снова попыталась пошевелиться. — И я не смогу помочь, пока…
— В этом всё дело, да? — обвинила она его, ткнув пальцем в его сторону и разбудив По, который на этот раз исчез, возмущённо покинув комнату. — Дай угадаю: ты вызвал змею сам, чтобы притвориться спасителем и обманом заставить меня доверять тебе.
— Я не имел никакого отношения к змее, — огрызнулся он. — Это была материализация самого тёмного страха одного из других участников — того, кого ты спасла от Адской гончей. Это его тайна, которую он заплатил за вход в Фантазму. Особняк сам решает, когда использовать такие вещи. И я не пытаюсь тебя обмануть, я хочу показать, что мы можем помочь друг другу. Если бы ты хоть немного прислушалась ко мне, — пробормотал он в конце.
Ей внезапно захотелось показать ему язык, но она сдержалась, и уголки его рта чуть дрогнули, как будто он знал, что она задумала.
— Мне не нужна твоя помощь, — упрямо заявила она. — И я могу вылечить свою руку сама. Нужно просто выспаться.
Он фыркнул:
— Удачи тебе с этим в этом месте. Но, кстати, ты слишком быстро исчерпываешь свои магические силы. Скоро ты себя истощишь. А я, наоборот, мог бы полностью исцелить твоё плечо с минимальными затратами. Ещё лучше — в следующий раз, когда ты попадёшь в безвыходное положение, я смогу просто переместить тебя, и тебе не придётся тратить магию перед следующим уровнем.
— И почему ты не можешь сделать это без кровной сделки? Ты ведь помог мне вернуться в комнату, не так ли?
— Быть материальным достаточно долго, чтобы нести тебя сюда, стоило больших усилий, — признался он. — Я смогу делать такие вещи только тогда, когда у меня будет связь с чем-то живым.
— Десятилетие, которое ты просишь, — догадалась она. — Это то, как ты стал Фантомом. Так ты поддерживаешь себя и становишься сильнее обычных Призраков. Более реальным.
— Да, — подтвердил он, и она могла поклясться, что уловила в его голосе намёк на улыбку, как будто её слова скрывали двойной смысл. — Мои силы усиливаются во время кровной сделки. Ты сможешь вызывать меня по своему желанию.
Она прикусила губу. Надо признать, его предложение становилось всё более заманчивым, чем дольше она обдумывала его. И как он уже отметил, она вряд ли сможет искать Женевьеву, пока не пройдёт остальные шесть уровней, так что у неё будет достаточно времени для поисков его ключа…
— И, если ты заберёшь десять лет моей жизни, а это всё, что у меня осталось, я умру? — спросила она.
— Ты могла уже десять раз умереть в этом особняке, — напомнил он. — Но ты права, такая возможность существует. Хотя, по-моему, это всё равно менее болезненно, чем, скажем, быть разорванной на части Адской гончей.