— Отлично справилась, — похвалил он. — Хотя, к слову, если тебе когда-нибудь снова захочется со мной сразиться, знай, что мне по душе удушение как метод атаки.
Её взгляд полный усталости и раздражения был полностью проигнорирован, когда Блэквелл с лёгкостью отодвинул кровать, на которой всё ещё корчился от боли самозванец. И под матрасом они увидели то что искал.
Блэквелл открыл люк и протянул ей руку:
— Я прыгну с тобой.
Она с опаской посмотрела вниз, в тёмную бездну под люком, вспоминая неприятное приземление на пол в столовой после прыжка с первого уровня.
— Я держу тебя, — успокоил он.
Медальон на её шее потеплел, и она кивнула, протянув руку, чтобы схватить его. Блэквелл обвил её талию, притягивая ближе.
— Готова? — спросил он.
— Да, — ответила она.
Они прыгнули. И пока они падали через портал, над ними раздался последний удар колокола.
ГЛАВА 21. ТЫ ЗВАЛА
Когда они приземлились в обеденном зале, их не ждало болезненное столкновение с полом, как в прошлый раз — Блэквелл умело удержал их обоих на ногах. Не теряя времени, он направился к её комнате.
— Ну что ж, кажется, вопрос о том, насколько тебе ужасна идея поцеловать меня, разрешился, — заявил он, захлопывая за собой дверь ногой.
Она резко ткнула его в грудь пальцем:
— Не смей меня сейчас дразнить. Это было отвратительно.
— Конечно, — согласился он. — Ни одна иллюзия не сможет заменить моё—
— Это не то, что я имела в виду, — процедила она сквозь зубы. — Представь, что ты веришь, всей душой веришь, что что-то реально, а потом вдруг начинаешь понимать, что это не так. Мне приходится жить в этом кошмаре каждый день — в собственном сознании! Ты хоть представляешь, как страшно, когда твоя реальность настолько искажена, что ты не можешь доверять собственным мыслям, собственным глазам?
— Нет, — искренне ответил он. — Но всё закончилось. Ты поняла это до того, как стало слишком поздно. Ты прошла уровень.
— А как мне знать, что это правда! — вскрикнула она, в её голосе послышалась паника. — Как я могу быть уверена, что это не ещё одна иллюзия, чтобы внушить ложное чувство безопасности?
Она начала нервно ходить туда-сюда, и радость в глазах Блэквелла медленно угасала, чем больше её охватывало беспокойство.
— Слишком просто было выбраться оттуда, — покачала она головой. — Я не могу доверять тому что вижу. Мне нужно уйти, я должна—
— Офелия, — Блэквелл сделал шаг в её сторону, заставив её остановиться. — Это и есть суть этого места. Оно отчаянно пытается заставить тебя усомниться в своём разуме. Это испытание специально устроено так, чтобы сделать тебя параноиком на всё время твоего пребывания здесь. Это игра разума.
— Как мне доверять тебе? — пробормотала она, отводя взгляд. — Ты был там тоже. Ты был там и притворялся, что защищаешь меня, ты поцеловал меня, но это не был ты—
— Посмотри на меня, — потребовал он, легко приподняв её подбородок, заставив её взглянуть ему в глаза.
Она сглотнула, позволяя себе взглянуть на него.
— Это реально, — пообещал он. — Я настоящий. Мне жаль, что иллюзия использовала моё лицо, чтобы обмануть тебя. Но ты должна знать: если когда-нибудь ты позволишь мне коснуться тебя, в любом смысле, я остановлюсь в ту же секунду, когда ты захочешь. Без раздумий.
Он говорил с такой страстной искренностью, что она не сомневалась в его словах.
— Хорошо, — тихо ответила она.
Его плечи слегка расслабились, и уголки губ вновь приподнялись в улыбке.
— Постараюсь не обидеться, что ты поверила в то, что это убогое удовольствие от самозванца могло исходить от меня. Думаю, в будущем будет полезно позволить мне доказать тебе, каково это — быть поцелованной мной на случай, если такое снова произойдёт.
— Ладно, может, я начинаю верить, что это действительно реальность, — проворчала она, закатив глаза. — Твоё лицо можно скопировать, но твоё эго — нет. А что, если бы я сказала, что это было величайшее удовольствие в моей жизни?
Озорной блеск снова вспыхнул в его глазах, и он наклонился ближе:
— Если ты думаешь, что это предел твоего удовольствия, то представь, что значит быть обожествлённой реальным мной.
Её дыхание замерло, и все слова, которые она хотела сказать, пропали. Её ответ не был нужен — его внимание уже переключилось на её губы. Он осторожно провёл пальцем по её разбитой губе, вызывая короткую, острую боль. Затем он поднёс палец к своим губам и слизнул с него её кровь. Она подавила стон, вспыхнувший внутри неё. Что-то в том, как он вкусил часть нее, заставляло её тело гореть.