Офелия не могла не думать, что, будь здесь меньше грязи и дьяволов, это место могло бы стать действительно великолепным. На мгновение она представила, что Фантазма — это не ужасное соревнование, а роскошное поместье, где ежегодно проходит бал в честь Марди Гра. Место, где она могла бы надеть изысканную маску и невероятно роскошное платье, танцевать и пить до упаду.
Перед её глазами мгновенно промелькнул образ, как она кружится по бальному залу с привлекательным кавалером.
Полы её алого платья плавно развевались с каждым вращением, словно тонкие лепестки розы. Корсет с завышенной талией из богатого шёлка плотно облегал её тело, образуя изящную линию. Шёлковые перчатки доходили до локтей, а на шее сверкало рубиновое ожерелье. Когда танец подошёл к концу, её кавалер вывел её с танцпола и, смеясь, увлёк в тёмную гостиную в конце коридора. Он медленно стянул её перчатки и отбросил их в сторону. Затем — платье и кружевное бельё, оставив лишь рубиновое украшение на её шее…
Когда он наклонился к ней, обнимая её за талию и касаясь губами пульса на шее, Блэквелл прошептал:
— Ты выглядишь восхитительно этой ночью.
Офелия мгновенно вернулась в реальность, как раз в тот момент, когда столкнулась с чьей-то спиной.
Нет, не просто с кем-то — с Кэйдом.
Он смотрел на неё, как охотник, преследующий свою жертву. Офелия почувствовала, что что бы Блэквелл ни сделал, это лишь усилило жажду Кэйда избавиться от неё, а не отпугнуло.
— Ты можешь сколько угодно натравливать своих демонов на меня, сука, — прошипел он, — но я обещаю, что в итоге я буду смеяться последним.
Она зло прищурилась.
— Мне уже надоело, что ты называешь меня сукой. Я никого на тебя не натравливала, но могу, если хочешь.
Он усмехнулся в ответ на её угрозу, но не стал задерживаться, развернувшись и направившись в обеденный зал. Офелия последовала за ним, держась на расстоянии и мысленно желая, чтобы Блэквелл пролил больше крови. Кэйд явно станет проблемой, если его ненависть к ней подстегнёт других участников объединиться против неё на одном из испытаний.
Однако в обеденном зале остальные участники — за исключением. Бо и Эрика — казались такими же настороженными по отношению к Кэйду, как и к ней. Офелия задумалась, что удерживало этих двоих рядом с ним. Возможно, это просто инстинктивное чувство солидарности мерзавцев, которые всегда тянутся друг к другу. В любом случае, было ясно, кого она должна избегать.
Единственной, кто удосужился её поприветствовать, была Люси — она помахала рукой, когда Офелия подошла к столу с фруктами. Леон, сидящий рядом с Люси, выглядел напряжённым, и Офелия задумалась, рассказала ли она ему о содержании их разговора в библиотеке.
Тишина за ужином была почти осязаемой, и аппетит у всех заметно поубавился. Почти никто не притронулся к аппетитным блюдам — красной фасоли с рисом, кукурузному хлебу и пудингу. В другие времена Офелия бы жадно смотрела на них, но воспоминания о столе, кишащем пауками и личинками, были слишком свежи, чтобы даже её любимая еда казалась аппетитной.
— Самая жестокая пытка этого места — кормить нас перед каждым испытанием, — пробормотал Джеймс, стряхивая крошки со своих усов.
Несколько приглушённых одобрительных возгласов нарушили напряжённое молчание в комнате, а затем всё снова погрузилось в тишину. Офелия уставилась на часы на дальней стене, словно силой воли пытаясь заставить время двигаться быстрее. Она лениво срывала виноградины с ветки, раскладывая их по размеру на тарелке перед собой. Потом поочередно отправляла их в рот, начиная с самых маленьких, позволяя сладкому соку стекать в горло, пока её колено беспокойно подрагивало под столом.
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Её тревога перед началом испытания росла, и она не могла понять почему. Возможно, это было из-за предупреждения Блэквелла. Или же из-за того, что она с нетерпением ждала встречи с ним, как только пройдёт через портал…
Он ушёл меньше часа назад, возьми себя в руки, — мысленно приказала она себе.
Поцелуй с ним был ошибкой.
Снова сочти его раздражающим, — напомнила себе Офелия. Но проблема была в том, что она больше не могла видеть в нём что-то раздражающее — она начала находить его привлекательным.
Комната озарилась вспышкой, и Офелия, проглотив последнюю виноградину, обернулась, чтобы разглядеть нового ведущего. Перед ней стоял дьявол с минимальным количеством одежды — лишь кусок золотистой ткани был обмотан вокруг его тела. Длинные платиновые волосы касались пола, а на обнажённых руках легко угадывались костяные шипы — его Дьявольская Метка. Он ухмыльнулся хищной улыбкой.