Меня сразу же оставили в покое, я приподнялся на локте и увидел, как наши обидчики кинулись врассыпную, а вслед за одним пацаном — тем, кто удирал по дороге (что само по себе являлось откровенной глупостью), — устремился сине-белый «Опель» — такие автомобили совсем недавно появились в автопарке городской милиции. Вероятно, из-за участившихся нападений на граждан служители закона патрулировали улицы по вечерам в данной местности, и благодаря их деятельности мы отделались только синяками и ушибами. Петюня подошёл ко мне, помог подняться на ноги и спросил, что же нам делать дальше: оставаться здесь и ждать возвращения «ментов» или идти в «общагу», чтобы привести себя в порядок. Я взглянул на его лицо — после удара гопника из ноздрей у него текли струйки крови — и ответил, что у меня нет никакого желания ехать в «мусарню» и давать там показания. Он кивнул, соглашаясь, и мы поспешили покинуть это место. Уже в комнате общежития я осмотрел своё тело и установил, что, кроме синяков на спине, ногах и руках, получил на среднем пальце правой кисти небольшую рваную рану вследствие удара по зубам противника. Она ещё долго гноилась, и спустя некоторое время я не на шутку встревожился и хотел было уже идти к врачу, но в один прекрасный день досадная рана всё-таки зажила, а на том месте остался короткий шрам, при случайном взгляде на который я с тех пор всегда непроизвольно вспоминал о давнем неприятном происшествии...
Вот и сейчас это памятное событие промелькнуло у меня в мыслях, а Пётр вновь наполнил свои простенькие рюмки водкой и проговорил:
— Теперь он твой... У меня полно других. От одного магнитофона не обеднею.
— Ну спасибо, друг! Классный подарок! — с чувством сказал я. — Не сочти за наглость — можешь подогнать мне какой-нибудь музыки? У тебя, смотрю, её много.
Я кивком головы указал на стену, где висели полки с кассетами и компакт-дисками. Мы чокнулись, а затем почти синхронно выпили, и Петька, шумно выдохнув и «занюхав» хлебным мякишем, поинтересовался:
— А какая тебе нужна? Метал, как в детстве? Помню, ты увлекался... Ёхан вроде тебя на него подсадил.
— Да, было дело... — улыбнувшись, подтвердил я. — Но такого добра у меня и дома до фига, дай лучше отечественной попсы.
— Чё, в натуре? Это же полный отстой! — недоуменно поднял брови Петюня.
— Ага... Ты прав. И всё же, есть у тебя что-нибудь в этом направлении? Желательно из девяностых. Хочу понастальгировать.
— Найдётся, наверное... Сейчас поискать, или до завтра подождёт? Там вон, на полках, валяются разные кассеты. Бери чё хочешь!
— Благодарю, брат! Завтра утром гляну, что у тебя имеется...
Мы поболтали ещё немного о прошлой и современной жизни, а также о нелёгком быте и глупой, по нашему обоюдному мнению, международной политике, и вскоре язык у моего собеседника начал заплетаться, а речь постепенно стала несвязной и неразборчивой. В один из редких моментов просветления он предложил открыть и распить третью бутылку (вторую мы благополучно «прикончили»), однако я отказался, поскольку почувствовал, как сам основательно опьянел, а ведь это совсем не входило в мои первоначальные планы. В конце концов мы решили ложиться спать. Пётр отправился в спальню, и уже через минуту оттуда раздался могучий храп, а я вышел наружу и посетил деревянный туалет, что стоял в дальнем углу двора, после чего, вернувшись в дом, упал на диван, даже не раздеваясь, и тотчас же уснул.
Глава 2. Николай (Колян, Колчак)
Безжалостное утро обрушилось на меня ноющей головной болью, впрочем, это было далеко не утро, а почти уже полдень. Солнечные лучи беспрепятственно пробивались сквозь незанавешенные окна и ярко освещали комнату и стол с остатками вчерашнего пиршества. Протяжно скрипнула входная дверь, и в доме появился его хозяин. Скорее всего, Петька побывал в туалете, потому что по прибытии он сразу же прошествовал к кухонной мойке и, открыв кран, принялся тщательно мыть руки под тонкой струёй воды. Покончив с этим немаловажным занятием и вытерев ладони какой-то скомканной тряпкой, Петюня подошёл к столу, открутил крышку от пластиковой бутылки, наполненной жидкостью изумрудного цвета (по-видимому, это был либо знакомый мне с детства газированный напиток «Тархун», либо его современный аналог) и принялся жадно пить прямо из горлышка. Утолив жажду, он громко рыгнул и только потом посмотрел в моём направлении.