В стене рядом с первым окном спортзала виднелась железная дверь, но я, разумеется, даже не пытался подойти к ней или тем более открыть, а вместо этого окинул взглядом окрестности и увидел неподалеку полуразвалившуюся деревянную беседку, возвышающуюся посреди заброшенной детской площадки. Эта постройка вполне могла приютить меня до той поры, пока не завершится тренировка. Песок на площадке давно уже заменила собой грязь, у качелей железные стойки и верхняя штанга проржавели, а сидение вообще отсутствовало, как и скат на горках, от которых остался только покорёженный каркас. В самой беседке меня ожидало не очень приятное зрелище: земля там была обильно покрыта стеклянными осколками, пластиковыми стаканчиками и бутылками, смятыми алюминиевыми пивными банками, пустыми пачками от сигарет, окурками и использованными презервативами. Стараясь не задевать мусор кроссовками, я забрался с ногами на лавку, поставил рядом сумку и сел на невысокое ограждение. Наверняка местные алкоголики, бомжи или представители уличной шпаны заявятся сюда только вечером и никто не помешает мне спокойно выжидать удобного момента... Уже в ближайшее время мой оптимистичный прогноз подтвердился, и примерно через час к зданию, где разместилась спортивная секция, стали прибывать автомобили, а спустя пару мгновений стальная дверь отворилась и наружу высыпали уже переодетые в обычную одежду дети. Некоторые из них забрались в подъехавшие машины, а другие — те, кто, по-видимому, жили рядом или пользовались услугами городского общественного транспорта, отправились прочь пешком. По прошествии нескольких минут пространство перед сооружением опустело, а Сергей так и не появился на улице, следовательно, он был вынужден по неведомой мне причине задержаться внутри бывшей школы. Медлить больше не стоило, и я поспешил к цели, крепко стиснув в кулаке лямки спортивной сумки.
Непосредственно за массивной входной дверью строения начинался короткий коридор со стеллажами для обуви и двумя боковыми дверьми, ведущими в раздевалки. Я облачился в свою чёрную «спецодежду» ещё в отеле, что, несомненно, являлось правильным решением, иначе мне пришлось бы сейчас воспользоваться одной из этих комнат, а тем временем мой враг мог бы уже выйти из здания. Покинув коридор, я оказался непосредственно в самом спортзале, где на противоположной от окон стене висел большой плакат, гласивший, что здесь располагается «додзё» — место для тренировок — школы карате «Кулак самурая». Мне ещё не доводилось слышать о таком направлении боевых искусств, из чего напрашивался логический вывод, что это, вероятно, очередной «новодел», кроме того, название стиля звучало для моего уха несколько странно, ведь в прошлые века карате, возникшее и получившее распространение на острове Окинава, не входило в арсенал воинских техник японских самураев... Как я и рассчитывал, в просторном помещении с высоким потолком никого не было, притом в дальней стене из вертикальной щели приоткрытой двери лился электрический свет. Предположив, что там, скорее всего, должна находиться комната тренера, я быстро пересёк площадь зала и, взявшись за ручку, одним рывком распахнул дверь. Стив, всё ещё одетый в кимоно, сидел за широким деревянным столом и внимательно просматривал какие-то документы. Все стены «тренерской» были увешаны плакатами, баннерами, вымпелами, дипломами, сертификатами и грамотами, так или иначе связанными с миром боевых искусств и единоборств. Помимо перечисленных выше «декораций», на полках стояло множество кубков различных размеров, а на самом большом спортивном трофее сразу бросалась в глаза яркая надпись, согласно которой данным предметом была награждена команда, занявшая первое место в открытом детско-юношеском чемпионате по карате, проходившем в городе Чебоксары.
— Вы что-то хотели? — спросил Серый, оторвавшись от бумаг, и при этом глубокие морщины прорезали его лоб.
Я закрыл дверь, опустил сумку на пол, подвинул к себе один из двух свободных стульев и, усевшись на него, взглянул с приветливой улыбкой на своего супостата.