— Ты куда, паренёк, собрался? — поинтересовался он и сразу ответил вопросом на свой же вопрос: — На работу приехал устраиваться?
— А что, есть свободные места? — совершенно опешив, обронил я. Судя по слову «паренёк», мой возраст значительно отличался от того, каким я его себе сейчас представлял, причём в лучшую сторону.
— Конечно! Директор ведь в газете объявление давал. Ты разве не по объявлению?
— Я только краем уха слышал. Вот и решил проверить, — солгал я.
— У нас в совхозе полно работы, особенно для таких крепких молодых ребят, как ты!
— Совхоз ещё существует?
— А куда он денется?
— Насколько мне известно, ни совхозов, ни колхозов по большей части давно уже нет...
— Ты что, с луны свалился? — удивлённо воскликнул дядя Миша и расхохотался так громко, что даже лошадь испуганно повела ушами. — Чудной ты какой-то!
— А кем у вас можно работать? — озадаченно спросил я.
— Комбайнёром, к примеру. У нас в этом году богатый урожай. Можешь комбайном управлять?
— Не знаю... Ни разу не пробовал.
— Ничего. Быстро научишься, — авторитетно заявил мужчина, который, в общем-то, был конюхом и сам обычно «управлял» лишь лошадьми. — Сначала поживёшь в общежитии, а потом, если решишь в Серебреках остаться, то и дом тебе подыщем! Ты женат?
— Нет...
— Мы тебе запросто подружку найдём! У нас, знаешь, какие девки? Кровь с молоком! Нигде таких нет! — усмехнулся мой собеседник и заговорщицки подмигнул мне. — Кстати, вон, смотри, идёт одна красотка. Чем не невеста?
Я повернул голову и обомлел. Из соседней улицы появилась стройная девушка в коротком летнем платье и босоножках. На вид ей было примерно лет восемнадцать, и меня тут же осенила мысль, что именно в этом образе она чаще всего являлась мне в моих снах... Марина не спеша приближалась к нам, а я стоял в полном оцепенении и не мог вымолвить ни звука.
— Эх, хороша чертовка! Только учти — у неё батя больно строгий. Он тебе сразу ухи пообломает, если будешь наглеть.
— Я знаю... — отозвался я.
— Да откуда тебе знать-то, чудак! — назидательно произнёс дядя Миша и опять заразительно засмеялся.
Маринка прошла мимо нас, коротко кивнув конюху, а затем замедлила шаг и обернулась. Наши взгляды встретились, и меня как будто ударило электрическим током, но при этом совсем не больно, наоборот, по всему телу пробежала тёплая, приятная волна. Её щеки вспыхнули румянцем, и она застенчиво улыбнулась мне. Увидев родную улыбку, я готов был тотчас же броситься к ней, чтобы заключить в объятия и расцеловать, однако в последний момент всё-таки сдержал страстный порыв, а Марина между тем продолжила свой путь. Я с замиранием сердца глядел ей вслед и думал о том, что отныне никто не в силах забрать её у меня и мне во что бы то ни стало надо добиться её любви, даже если она ещё и не подозревает о моих чувствах...
— Как тебя зовут, парень? — дружеский мужской голос прервал ход моих размышлений.
— Артур.
— Ты, Артур, иди скорее в контору, пока люди на обед не ушли. Видишь, там здание стоит красивое, двухэтажное? Обратись в отдел кадров, ну или напрямую к директору. Они всё устроят. Документы у тебя с собой?
— Документы? — пробормотал я, невольно потрогав задние карманы джинсов, и, к своему изумлению, нащупал в одном из них твёрдый прямоугольник.
Недоумение моё стало ещё больше при взгляде на этот предмет, который оказался ничем иным, как моим старым, самым первым, паспортом. Раскрыв его, я увидел имя — Артур Эдуардович Шнайдер, а когда перелистнул страницу — свою фотографию и графу «национальность», где было записано: немец.
— Выходит, всё в порядке! — подытожил дядя Миша. — Не забудь сообщить в конторе, что тебе негде жить. Тогда получишь комнату в общежитии. Ну, пока!