Медоед, то есть Теке, повозился и улегся под дверью.
Меня срубало, но я все равно дождался, когда Таха успокоится и мирно засопит, покараулил еще немного, стараясь не уснуть, но один хрен вырубился ближе к двум часам ночи.
С самого утра я отправился в мастерскую. Таху попросил держаться неподалеку, чтобы я мог присматривать за ней. Перекусил на ходу, а Таха с Теке носились от меня до кухни, от кухни до столовой и снова ко мне. Пока бегали нахватались всухомятку того, что смогли подрезать.
Сэм с Антоном ушли на обход периметра. Фатима не появлялась. Петрович забурился в комнату с сейфами, а Шариф забрался на свой постоянный пост. Оля слонялась без дела, но когда заметила, что я извлек детали из форм, подошла, стала с любопытством разглядывать, что я делаю. А когда поняла, вызвалась помочь, обточить заготовки напильником.
И это был отличный повод тихонько поговорить на нужные мне темы.
Но прежде я сходит к мотористам, забрал два поршня и вернулся обратно. Тиски были на одном верстаке, так что я пристроился рядом с Олей, работающей с напильником, и принялся пилить ручной ножовкой по металлу алюминиевые детали.
— Скругляй сильнее, — поправлял я Олю скорее в шутку, чтобы не стоять молча, а заодно завести разговор, — здесь по плавной дуге, как я начертил. Внимательней!
Она фыркала, смеялась, но делала всё очень аккуратно, стачивала четко до линии.
— У тебя всё хорошо? — спросил я мимоходом.
— Конечно! Всё путём! — ответила Оля, решив, что я о заготовках, но потом взглянула на меня, поняв, что я сменил тему.
— Что ты имеешь в виду, — тихо спросила она.
— То и имею. Уверена, что у тебя ВСЁ хорошо?
— Матвей, я догадываюсь о чем ты спрашиваешь, но у меня, у нас, правда, всё нормально.
Она сделал легкий акцент на слове «нормально». Теперь фраза звучала так: у нас не плохо, не замечательно, а именно нормально — сойдет, одним словом.
— Просто если я могу чем-то помочь…
Я не знал, как сказать напрямую, что мне нужно. Не хотел её обидеть. Знай я Олю лучше, может быть, смог бы найти нужные слова.
— Не можешь, — вздохнула Оля. — Но это нормально.
Это не «можешь» прозвучало так обреченно, что у меня защемило сердце.
— Оль, помнишь, когда мы собирались с ребятами перед последней моей миссией на станцию? Помнишь какую песню пел Абай в караоке?
Она могла и не помнить — больше года прошло.
— Коня. Он всегда её поет. Других не знает, — Оля хихикнула, но тут же снова стала серьезной. — А что?
— Если что-то будет не так. Если ты не сможешь говорить напрямую, но захочешь мне что-то сказать. Если тебе или Тахе будет грозить опасность. Просто спой куплет или напомни мне про эту песню, и я всё пойму.
Оля выпучила глаза от удивления, но нашла силы улыбнуться.
— Только мне или Тахе? — с улыбкой переспросила она.
Я кивнул.
— Хороший ты парень — Матвей. Но поверь, все… нормально. У нас так.
Она всё же не смогла сказать, что всё хорошо. Значит её саму что-то смущало. Не знаю, как принуждения и прочие закидоны могут быть нормой, но я не залезу Оле в голову, не смогу понять о чём она думает, чем руководствуется. Но я сообщил ей, что вижу неладное и готов помочь. Она… не знаю. Хочу верить, что она будет на моей стороне, если что-то пойдет не так.
Больше нам не удалось поговорить на эту тему.
Из рейда вернулись Сэм с Антоном. Тотчас же появилась Фатима. Принялась крутиться рядом, заглядываясь на меня, мило улыбалась. Мне кажется, даже в шутку приревновала к Оле, что она мол всё утро рядом, её не позвали, а она готова и третьей быть.
Оля при этих словах почему-то стушевалась. Хотя мне казалось, что должна была дать отпор, отшутиться как-то.
В итоге, я дорабатывал заготовки на блоки и колодку в одиночку.
Неудачно рассек палец. Кровь текла не сильно, но заклеить стоило. Прибежала Таха, предложила помощь, но я отказался. Тратить навык на царапину — глупо. Поискал и нашел пластырь в аптечке рядом с верстаком. Этим всё и обошлось.
Новые болты для будущего арбалета я сделал из стекловолоконной арматуры. Взял десятку, нарез по тридцать сантиметров. Как раз под размер направляющей.
Наконечники соорудил из тонкостенной трубки с внутренней резьбой на восемь. В неё вкрутил соответствующую стальную шпильку. Все это заточил напильником, убрав резьбу со шпильки и заострив её. Трубку обрезал по три сантиметра, нагрел горелкой арматуру и накрутил «по горячему».
Оперение соорудил из пластиковой офисной папки. Нарезал подходящей формы с небольшими тонкими хвостиками с обеих сторон. Потом эту часть обмотаю графеновой нитью смоченной в эпоксидной смоле — получится этакий весьма прочный композит. Прорези для оперения в стеклоарматуре сделал системным ножом. Кому не нравится забивать гвозди микроскопом?