Сам перекатился к другому погрузчику, вытаскивая пистолет. По пути зацепил ремень автомата, подтащил к себе. Но с ним ползать неудобно, так что просто толкнул туда, куда собирался перебраться. Глок — хорошо, а автомат под рукой — дело нужное.
Ползком стал двигаться к намеченному месту. Шариф явно был не в себе. Изрешетил все мастерские и продолжал стрелять, поливая всё вокруг свинцовым ливнем.
Бешеного пса можно только пристрелить. Вылечить такое невозможно.
Я дополз до просвета между рядами погрузчиков. Визг пуль оглушал и одновременно заставлял мозг работать как часы. Словно заводной механизм, способный четко следовать установке. Так со мной было на войне. Это же я чувствовал сейчас.
Поймав Шарифа на мушку пистолета, я выстрелил, ни секунды не медля.
Черная точка возникла за ухом, оттуда толчком выплеснулась кровь.
Шариф замер. Грохот стих. Потом на бетонный пол упал раскаленный от выстрелов пулемет, следом на него мешком свалилось тело.
Все, кто остался в живых вскочили одновременно: я с автоматом наперевес, выцеливая спятившую Фатиму, Петрович с Олей и недоуменным взглядом, Сэм и Фатима.
Сэм целился в меня, я в Фатиму, а та только рассмеялась, словно не заметила смерти Шарифа.
— Где эта девчонка⁈ Время уходит, Антон может умереть, а нам очень нужны воины!
Я видел, как Петровича корежит от случившегося. На его лице отражалась море эмоций: страх, удивление и отвращение соперничали с заботой во взгляде, когда он смотрел на Олю. Мне показалось, что сейчас в его голове шла борьба. Настоящая идейная борьба, когда человек выбирает сторону.
— Ты — бешеная сука! — заорал он на Фатиму. — Совсем свихнулась на своей ИДЕЕ? Посмотри куда ты нас привела⁈ Шариф мертв! Те девчонки… ты еще помнишь их?
Петрович вырвался из вцепившихся в него пальцев Оли, шагнул вперед, и тут же ствол автомата Сэма уставился на него. Но Петрович, даже не шелохнулся. Он поднял руку и постучал кулаком себе по голове, словно в дверь.
— Ку-ку! Фатима! Даша и Марина свихнулись от твоей великой ИДЕИ. Кто нам сказал, что они просто были не готовы принять свой ПУТЬ⁈ Ты! А теперь Шариф! Он тоже не готов? С ним же всё было в порядке! Что, мать твою, случилось⁈
— Шариф предал нас, — спокойно ответила Фатима. — Если он предал нас, значит предал ИДЕЮ. Значит не достоин идти дальше.
— Какая в херам идея⁈ Делиться и размножаться?
— Ты тоже предаешь нас! Готов свернуть с ПУТИ⁈ Система испытывает нас! Она проверяет кто достоин. Мы — избранные! И нам нужны новые женщины. Много женщин, чтобы восстановить популяцию человечества. Нам нужны воины, чтобы защитить новых людей. И да, женщины привлекают воинов. А лучшие женщины, разделяющие ИДЕЮ, способны привести к нам САМЫХ лучших воинов! Привести и наставить на ПУТЬ истины!
Она говорила безумные вещи с серьезным видом. Как я не распознал в ней этот изъян? Как не рассмотрел, что у неё мозг наизнанку вывернут? И ведь были предпосылки! Все эти взгляды, театральные позы, обнажение. Она играла роль, играла со мной. Она со всеми играла, считая себя избранной. А по сути, она играет с огнем! Невозможно идти по тонкой грани и не сорваться. Это удается единицам, но не с таким диким безумием, не с такими тараканами в голове! Не в условиях апокалипсиса.
Как она вообще смогла запудрить мозги своей дурацкой ИДЕЕЙ? Это даже не сверхИДЕЯ. Это что-то из области подростковых фантазий! Не бывает всё так просто. Жизнь — сложная штука, даже, если она игра, предложенная Системой.
Это ведь надо было увлечь, заразить идей других, вложить её им в головы.
Черт! Вложить в головы!
Учитель!
Учитель — это тот, кто вкладывает знания в головы людей. Знания — сила! Ужасная, жуткая сила, если эти знания, превращенные в ИДЕЮ, насильно впихивают в мозг. Она — менталист. И это её навык, выданный Системой. Узкоспециализированный менталист. Учитель, способный рассказать, показать, дать нужные знания и доказать, что они истина. Упали же зерна в благодатную почву… А что я хотел? Система неразборчива, выпячивает на первый план то, что имеет самые яркие проявления в человеке.
— Фатима! — подал голос Сэм. — Ты отвлеклась. Антон.
— Не перебивай! — взвизгнула Фатима. — Я сама решу кто достоин идти по ПУТИ, а кто лишь биомусор под стопами цивилизации!
Сэм едва заметно скривился, но перечить не стал.
Пока они говорили, я снова подобрался к Тахе. Жестами приказал ей ползти, не поднимаясь. Уходить, как можно дальше. Но она поняла меня не совсем верно. Поползла в глубь здания. Может быть, там и легче спрятаться, да вот только так можно оказаться в ловушке. Но сказать прямо, не привлекая внимания к девочке я не мог.