Лысый тут же оживился.
— Он уже нашел девчонку?
— Да, господин. Девочка у него.
— Жива? Если что мне сойдет и голова.
— Сидит на цепи, ждёт своей участи.
От этих слов Кан дернулся, как от удара. Он непроизвольно сжал кулаки, желваки так и заиграли на скулах. Хорошо, что сейчас никто на него не смотрел, иначе не спасло бы и поле.
— Отлично, отлично! — лысый принялся потирать ладони точно так же, как совсем недавно это делал Кан.
«Ага, каков ушлёпок, — стиснув зубу, подумал Кан. — У таких сейфы набиты ворованным добром»
Кан снова принялся двигаться вдоль стены. Лысый отвел взгляд, как только речь зашла о девчонке, и теперь Кан был свободен.
«К чёрту всё! Не моё это дело. Не моё…»
— Я хочу, чтобы вы заставили Хасана прийти к стене, — продолжил лысый, — в ваше договорное место. Пусть твой брат притащит туда и девчонку. Я хочу показать этому несогласному, что у моей власти длинные руки. Показать всем, что власть переменилась! Никто — ни русские, ни пришельцы, ни чёртова система — нам больше не указ! Мы снова будем править этой землей!
От такой тирады лысый аж вспотел. Кан видел как выступили капли пота на низком черном лбу. Тем временем лысый перевел дух и продолжил:
— Либо Хасан сдастся, либо я прикажу отрезать девчонке голову. Твой брат сделает это?
— Конечно, господин, если этим заслужит ваше прощение.
Кан видел, что кудрявый заволновался от слов царька, но фразу произнес все так же ровно, словно речь шла о покупке булки хлеба. Зато сам царек довольно расплылся в улыбке.
Кан скривился от услышанного, но тут же напомнил себе, что он здесь ради наживы и собственного выживания. На проблемы мертвецов ему плевать.
«Чертовы конченные ублюдки! С таким подходом точно сдохнут!»
— Стены не вечны. А моё прощение ещё надо заслужить, а вину отработать, — сально улыбаясь, лысый окинул кудрявого взглядом. — Отработка касается и тебя. Вы с братом накосячили оба. А этими новостями, Хусни, ты меня порядком завела. Идем! В соседней комнате есть кровать.
«Фу!»
Кан скривился, но едва кудрявый двинулся с места, с глаз словно пелена спала: слишком тонкие руки, изящные кисти, плотно обтянутый штанами зад. Кан проследил взглядом за кудрявым оказавшимся женщиной по имени Хусни. Имя-то какое… С первого раза и не поймешь мужику принадлежит или бабе.
Кан в раздумьях замер. Не последовать ли за этими двумя? В конце концов сдохнут аборигены не так быстро. Год-полтора в запасе у них есть. Так что изучить привычки местных стоит. А судя по росту лысого, у Кана могут выдаться неплохие каникулы, если местные женщины любят низкорослых. Или тут дело в богатстве? Кан с тоской посмотрел на закрывшуюся дверь, за которой только что исчез шикарный, по стандартам гномов, зад Хусни.
Нет! К чертям собачьим! Он пришёл сюда не за этим. Сейф — вот главная цель. И богатства, что скрыты в нем, конечно.
И без того темная кожа малого приобрела синеватый оттенок. Губы казались фиолетовыми. Он явно боролся за жизнь до конца и наглотался воды.
Рекомендации МЧС сами собой всплыли в голове.
Я подхватил малого, сейчас он снова казался легким, перекинул через колено лицом вниз. Челюсти оказались сведены, и мне пришлось из разжать. Затем сунул палец в рот и надавил на корень языка — всё по инструкции.
Ничего. Рвотного рефлекса нет. Чёрт!
Я сунул палец глубже и надавил сильнее. Если не выйдет, то шансов спасти ребенка мало, даже сделав искусственное дыхание.
Послышался сдавленный звук «э-э-э», тело напряглось, дёрнулось, и на бетон хлынула вода вперемежку с желчью. Его что не кормили совсем? И откуда там столько воды?
Малой закашлялся — всё вместе это было хорошим знаком. Жив! Это главное. Воду удалим — процедура малоприятная, но не смертельная.
Кашель прекратился, и тельце снова обвисло.
Пришлось повторить палец в рот и нажим. На этот раз получилось с первого раза. Через десять минут мучений, малой попытался высвободиться из моих рук — я придерживал чтобы он не упал, пока его тошнило — и отползти в сторону.
Я не стал удерживать. Еще напугаю.
Малой отполз на метр, развернулся, едва на завалившись, но всё же удержав равновесие, сел.
На меня глазами испуганного совёнка смотрела девочка.
Мне сложно определять пол по лицам темнокожих, пусть я и работаю с ними уже несколько лет. Особенно, если это ребенок, особенно, если до невозможности тощий и короткостриженый. Но сейчас ошибиться было невозможно.
Она смотрела на меня не мигая, в её взгляде читался животный ужас и недоверие. На тонкой щиколотке краснел свежий, кровавый след от оков. Похоже, рыбина дернула сильно, содрала кожу почти до мяса.