Он спас нас за то, что мы спасли его? Спас ценой собственной жизни?
Таха упала перед ним на колени. История повторялась. В голове крутилась дурацкая мысль — попахивает фарсом.
Ладони Тахи задрожали, окутавшись сиянием. Я снова удивился, как легко она это делает. Не чета мне, которому приходится сосредотачиваться, читать мантру, прежде чем применить укрепление щита. Таха действовала молниеносно, как и подобает настоящему магу-лекарю. Откуда только навыки взялись? Она не могла успеть так поднатореть в этом за пару дней.
Девочка закончила процедуру и потеряла сознание. Или уснула.
Я подошел к ним. До этого стоял в стороне, не хотел мешаться. Присел, проверил, что Таха действительно спит, улыбнулся. Снова все получилось!
Я еще улыбался, когда понял, что медоед не дышит.
Глава 19
На полшажка ближе к пониманию
Черт! И на старуху бывает проруха. Неприятно будет рассказывать Тахе, что ей не удалось спасти это бесстрашное животное. Мне этот баджара даже начал нравиться. А то, как он разделался с бандитами — жесть!
Горечь потери напрочь убила радость победы.
Я осмотрелся. Бардак, царивший вокруг, стоило быстро прибрать и отправляться в комплекс. Мне неизвестны мотивы этой троицы кроме того, что им нужна была Таха. Девочке придется рассказать мне всё после того, как очнется. Если она со мной, то секретов быть не должно. Я обязан понимать, кто ещё может прийти по наши души. И исходя из это выстраивать линию обороны… или нападения.
Я перенес Таху в кузов трицикла, аккуратно уложив на груду одежды. Девочка так и не переоделась. Принесённая мной накидка, которую я снял с пирата, чем-то ей не приглянулась — Таха предпочла остаться в своих лохмотьях.
Затем я собрал оружие: три автомата, шесть рожков и пистолет. Маркировка на нем говорила, что это Глок-26 с магазином на 19 патронов. Я проверил — обойма оказалась полной. Главарь берег её для особых случаев? Не важно. Сейчас я был неплохо вооружен. Хвала африканским бандитам! Даже после урегулирования конфликта и ввода миротворческого контингента, эти ушлые товарищи нашли способ хранить оружие.
Патроны в калашах главаря и того бандита, что сдох первым, я извлек и поместил в рожок своего автомата, вышло точно под завязочку.
Таскать с собой четыре калаша смысла не было. Я не могу стрелять с двух рук из четырех стволов разом, а для Тахи автомат пока ещё тяжеловат. Так что два ствола я решил прикопать под деревом. Благо вокруг никого не было. А схрон может рано или поздно пригодиться.
Я выбрал два калаша, которые были в лучшем состоянии. Остальные завернул в рубашку, что принес Тахе. Орудуя нагинатой, я быстро вырыл неглубокую ямку и спрятал оружие.
Магазины сложил в свой рюкзак, сильно потяжелевший за сегодняшний день. Второй ствол я решил оставить на всякий случай. Да — это груз, но после того, как доберусь до скелетоника мне может пригодиться запас оружия. У меня уже были кое-какие мысли о вооружении экзоскелета.
С бандитами я тоже не церемонился — вскрыл и извлек эссенции. Навыков внутри не было, но мои запасы пополнились тремя на выносливость и одной на интеллект. Что было странно, учитывая бесславную кончину ублюдков. Немного поколебавшись, я выдрал золотой зуб у главаря. Какие ценности сейчас будет в ходу сказать сложно, но точно не бумажные деньги. А золото — оно всегда золото. Зуб я сунул в кармашек к часам. Пусть желтый металл лежит вместе.
Тела бандитов оттащил подальше с дороги. Этих хоронить не стал. Рыть яму в пересохшей земле долго — в этом я убедился, пряча автоматы — а ящика поблизости не оказалось. Возвращаться для этого на пирс не хотелось. Время уже поджимало. Я был уверен, что с наступлением ночи безопасней вокруг не станет. Намеками служили раздающиеся всё чаще далекие завывания. Кто мог так выть я не представлял, а знакомиться лично не хотелось тем более.
Осталось понять, что делать с медоедом.
Я склонился над неподвижным телом, прислушался. Сердце, казалось, не бьется. Я слышал, что медоеды способны впадать в спячку, восстанавливаясь после укуса кобры. Но это понятно — надо вывести или нейтрализовать яд. Но от пуль… от пуль анабиоз не спасет.
Мне было жаль баджару. Странно, но я уже привык его так называть. Таха вкладывала в это слово столько любви к зверьку, что мне стало казаться, что это его имя. Хотя сейчас, когда я понимал местное наречие, знал, что это просто одно из названий медоеда — более того, калька с английского — которой с удовольствием пользуются аборигены.
Вздохнув, я приподнял обмякшее тельце и вдруг услышал будто бы слабый вздох. От неожиданности я вздрогнул.