Заглянул к Петровичу. У него смена шла своим чередом, без происшествий. Так что я помаявшись десять минут рядом с ним, снова вышел в коридор. Руки чесались что-нибудь поделать. Мозг не мог расслабиться и отключиться, требовал работы.
Я принялся в темноте проверять проблемные узлы экзоскелета.
— Матвей, у меня в рюкзаке десяток химических фонариков, — смилостивился Петрович.
Видимо понимал, почему я не сплю. Похоже, и его тоже напряжение держало в тонусе.
— Не мог раньше сказать? — буркнул я.
Порывшись в рюкзаке, о котором говорил Петрович, я достал две палочки и переломил их. Блеклый желтовато-зеленый свет озарил резкие контуры экзоскелета. Жути только прибавилось, но теперь хотя бы я видел, что делаю.
Копаться с серьезными узлами я не стал. Это лучше делать при свете дня и на свежую голову, а вот кое-какие модификации внести было можно.
Например, я нормально закрепил щит на левом манипуляторе и «расшевелил» заедающее сочленение. Оказалось, его слегка повело. Может быть, от удара. Тупым концом нагинаты я отогнул мешающий участок обшивки и чуть подправил каркас. Стало значительно лучше.
Осмотрев здоровенный клинок на правой руке скелетоника, я пришел к выводу, что он неплох. Острый, тяжелый — самое то для драки с мертвяками. Таким мечом снести голову — раз плюнуть. Может быть, когда мы встретим прокаченных тварей, будет сложнее, но пока сгодится. Единственная проблема — опыта за убийство не дадут. Я взял фонарик и отправился к трициклу, который мы тоже затащили в дом.
На руле болтами были закреплены скобы, для нагинаты. Ключом я открутил их и перенес на скелетоник. Удалось закрепить на каркас в районе мега-клинка. Обе скобы встали выше места крепления, на предплечье. Ломик — рукоять нагинаты — имела достаточную длину, чтобы кончик кинжала торчал почти на уровне конца меча, чуть выступая. Этакое двойное лезвие. Широкий, мощный клинок снизу, а над ним системный нож. Если этой штуковиной снести голову зомбаку, то нож поучаствует в убийстве. Надеюсь, мне будут давать опыт за такое решение. Но это мы проверим только в бою.
— Матвей, — шепотом окликнула меня Оля. — С Тахой опять… сам смотри.
Похоже, кошмары никак не хотели оставлять бедную девочку. Она снова металась во сне. На этот раз звала кого-то по имени. Касание и легкая встряска вновь не помогли. Лишь ненадолго успокоили. Но даже лежа на спине она с кем-то говорила.
Я вслушивался вместе с Олей в тихое бормотание, но всё, что мы смогли разобрать — это Ахмед или Ахмэ.
Я собрался уже растрясти Таху, когда из соседней комнаты раздалось протяжное:
— Матв-е-е-ей!
Голос Петровича звучал тревожно.
Я бросился к нем, приказав Оле будить девочку.
— Смотри, — уже шёпотом произнес Петрович указывая на что-то за окном.
Я не понял, что должен увидеть, но всматривался усердно.
— Вон там.
Петрович взял меня за плечи, немного развернул.
— Вишь, вроде как, кусты шевелятся.
На этот раз я увидел.
Как Петрович в своем возрасте разглядел? Но молодец!
Метрах в ста от дома, в слабом свете стен осколка, едва заметно колыхнулись ветки.
Наверное, можно было стоять и рассматривать что там и как, надеяться, что всё обойдется, это просто ветер или ночное животное, но я и так был на взводе, а тут еще…
В скелетоник я запрыгнул с разворота. Больно ударился спиной в каркас операторского места, начал крепиться.
Из комнаты показался Петрович. Я рявкнул на него.
— Стой, смотри!
— Я помочь…
— Смотри и докладывай, что видишь. Если кто-то рванет к нам — кричи. Оля!
Оля появилась из комнаты в обнимку с Тахой. Девочка сонно тёрла глаза, явно только проснулась.
— Помоги с креплениями! Таха!
— Да?
Голос уже был бодрый. Она точно проснулась.
— Следи за нашей стороной дома. Будет что-то подозрительное — кричи.
Я отдавал приказы быстро и четко. Сейчас некогда выяснять что там снилось Тахе и почему она звала кого-то. На нас могут напасть. Если это всего лишь птички прыгают с ветки на ветки, то я выясню не опасны ли они для нас.
Вместе со щелчком последнего крепления раздался крик Петровича:
— Идут!
— Прикрывай! Только не пальни в меня в темноте!
— Так в темноте не видно! — бодро отшутился Петрович.
Шутка застала меня уже в дверях.
— Оля, запри! Иди к Петровичу, помогай, если понадобится. Таха, контролируй нашу сторону!
Я выскочил на улицу.
Врагов могло быть и много, а мог быть один. Это не важно. Отстреливаться из дома — не вариант. Я видел, насколько обычное оружие бесполезно против системных вещей. Щиты, укрепленные навыком, легко отражали пули. Мой щит не могли пробить из Калаша, но как оказалось, это далеко не предел. Пулеметная очередь тоже не справилась. Подозреваю, что импульс там был дай боже, но нет, не пробил. Зато стрелы, выпущенные из лука Сэмом, прошивали металл, хоть и застревали в нем.