– Взгляните, господин де Пресль. Что вы здесь видите?
Судья вставил в глаз монокль и посмотрел на пол. Наконец он заметил небольшое темное пятнышко.
– Это кровь? – неуверенно спросил он.
– Да, это кровь! Из этого я заключаю, что господин Ромбер-старший действительно нашел в спальне своего сына окровавленное полотенце. Именно оно и довело Терезу до припадка. И именно это является самой веской уликой против юноши.
Судья кивнул:
– Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вина Шарля Ромбера очевидна.
Однако Жюв отрицательно покачал головой:
– Нет, господин судья.
Де Пресль поглядел на него с недоумением.
– Как же так?! – воскликнул он. – Ведь все улики налицо!
– Видите ли, формальных доказательств, действительно, достаточно. Но меня преследует мысль, что юношу специально подставляют под подозрение. Мне кажется, что кто-то все же нашел способ проникнуть в дом ночью, а теперь хочет свалить вину на Шарля.
– Но вы ведь знаете, – возразил судья, – все двери были заперты на ключ, ставни закрыты. А ключи маркиза хранила у себя.
Жюв улыбнулся:
– Вы, очевидно, считаете это стопроцентным доказательством? Разве нужно объяснять, что нет замка, к которому нельзя бы было подобрать ключ! Вот если бы мы имели дело с добрым старым засовом… Тогда дверь можно было бы открыть, только сняв с петель. Но здесь другой случай. С ключа вполне могли сделать слепок, выточить дубликат и с его помощью проникнуть в замок.
Судья смотрел на инспектора с сомнением:
– Но если бы преступник вошел снаружи, он непременно оставил бы следы! Да и в замке тоже…
– Почему же, кое-какие следы все же есть, – спокойно ответил Жюв. – Вот, взгляните.
Он достал из кармана клочок бумаги:
– Это обрывок карты. Я нашел его вчера неподалеку от насыпи. Полюбуйтесь, здесь обозначены как раз окрестности Болье! Любопытное совпадение, не правда ли?
Судья рассмеялся:
– Ну, это еще не доказательство! Найти в нашем районе обрывок карты нашего же района – что в этом может быть странного? Вот если бы вы нашли владельца этой карты, тогда другое дело!
– Будьте спокойны! – сухо ответил инспектор. – Я постараюсь сделать это как можно скорее. К тому же, этот обрывок – не единственный мой козырь… Сегодня утром, прогуливаясь вдоль железной дороги, я обнаружил занятные следы.
Судья, которого находки Жюва нисколько не вдохновили, неопределенно хмыкнул:
– Ну и какие вы сделали выводы?
Лицо инспектора оставалось невозмутимым.
– Попробуем представить себе такой вариант. Преступник ночью открывает дверь, убивает маркизу, затем выходит из замка, идет к железнодорожной насыпи и садится в поезд. Кстати, следы я видел именно в том месте, где составы тормозят – перед выходом из тоннеля. Ну как вам такая версия?
Де Пресль поморщился:
– Мсье Жюв, поезд – это все-таки не трамвай… В него на ходу не вскочишь!
– Да нет, вы просто не в курсе. Возле тоннеля ведутся дорожные работы, и поезда останавливаются, ждут, когда мастер даст разрешение на проезд. И так уже месяц, все об этом знают!
Судья смутился, но продолжал возражать:
– Однако возле замка следов не обнаружено!
– Опять ошибка! – возразил Жюв. – На газоне перед окном спальни маркизы земля подозрительно рыхлая. Если бы я, например, спрыгнул из окна второго этажа, а потом решил уничтожить за собой следы, я бы сделал это именно таким образом.
– Я должен сам взглянуть, – упрямо сказал судья.
– Извольте, нет ничего легче! – улыбнулся инспектор.
Они быстро спустились по лестнице, пересекли холл и вышли из замка.
Подойдя к газону, де Пресль наклонился, но, сколько ни присматривался, ничего не смог заметить. Он вопросительно поглядел на Жюва.
– Черт, ну конечно! – с досадой сказал тот. – Ведь преступник прошел здесь ночью, а утром выпала роса, трава выпрямилась, и следы исчезли! Но не все… Взгляните вот сюда!
Он опустился на колени возле огромного широколистного ревеня. Указав на один из нижних листьев, он тихо сказал:
– Любопытно, не правда ли?
– Но что?! – нетерпеливо спросил судья.
– Да вот это…
Лист покрывали маленькие черные катышки.
– И что же это такое?
– Земля, мсье, обыкновенная земля, какой вокруг великое множество…
– Ну и что?
Де Пресль начинал раздражаться.
– А то, – улыбнулся инспектор, – что обыкновенная земля не имеет свойства передвигаться по собственной воле, тем более вверх!
Судья озадаченно молчал. Жюв продолжил:
– Так вот, раз сама она подпрыгнуть не могла, значит, ей помогли.
Видимо, дело было так. Убийца спрыгнул сюда из окна, а затем разровнял землю, чтобы стереть следы. Руки он при этом, естественно, испачкал и машинально отряхнул. Как раз над этим кустом!
Итак, если моя версия верна, то наш неизвестный после преступления скрылся через окно. А значит, это кто угодно, только не Шарль Ромбер…
– Пожалуй… – протянул де Пресль.
Жюв хмыкнул:
– Понимаете, этот мерзавец с самого начала делал все, чтобы мы заподозрили юношу!
Они замолчали. Судья, поставленный в тупик, мучительно размышлял.
Наконец инспектор заговорил:
– Итак, возникает новая гипотеза, тоже, впрочем, весьма неприятная. Не кажется ли вам, что это странное, загадочное преступление, совершенное по непонятным причинам, как раз в духе Фантомаса?
Услышав имя, бывшее на устах всех досужих сплетников, де Пресль изумленно поднял брови:
– Вот уж не думал, господин инспектор, что вы верите сказкам об этом чудовище! Право, очень простой способ – свалить все на загадочного, неуловимого Фантомаса и закрыть дело! Но ведь мы-то знаем, что его не существует. Это все уловки Дворца Правосудия, оправдывающего собственную беспомощность!
Жюв вспыхнул, на скулах у него перекатились желваки, но он быстро взял себя в руки.
– Мсье, – сдержанно сказал он, подчеркивая каждое слово. – Вы напрасно смеетесь, совершенно напрасно! Не следует так легкомысленно относиться к серьезным вещам. Вы – следователь, хозяин здешнего района. Но у вас только три года практики, а я, хоть всего лишь скромный инспектор Службы безопасности, работаю уже пятнадцать лет. Я знаю, что Фантомас существует. И мне совсем не смешно, когда я думаю, что это убийство может быть делом его рук!
Эти слова были сказаны так веско, что судья не посмел возражать. Жюв продолжал:
– Никто, господин де Пресль, не сможет назвать меня трусом. Я не раз смотрел смерти в глаза. Целые банды охотились за мной. Мне постоянно угрожают, десятки преступников мечтают отомстить мне. Что ж, наплевать, это моя работа… Но когда речь идет о Фантомасе, когда я подозреваю, что в деле замешан этот гений преступления… Да, мсье, тогда я начинаю бояться! Да, господин судья! Я, Жюв, боюсь… Потому что с этим монстром невозможно бороться обычными средствами. Дерзость его беспредельна, а могущество безгранично… Абсолютно все, кто пытался с ним бороться – а это были мои друзья, мсье, отличные полицейские! – потерпели поражение. Еще раз повторяю вам: Фантомас – не выдумка! Но никто не знает, кто он… И если можно противостоять реальной, видимой опасности, то как прикажете бороться с невидимкой, с призраком, который может нанести удар в любую секунду!
Судья не удержался:
– Но не дьявол же он, ваш Фантомас! Такой же человек, как и мы!
– Да, он человек… Но не просто человек, мсье. Это – гений! Он наделен потрясающим даром совершать ужасные преступления, не оставляя никаких следов. Его не видят – о нем догадываются, его не слышат – его чувствуют…
Обычно спокойный, инспектор заметно волновался.
– И если, как я подозреваю, в этом деле замешан Фантомас, – заключил он, – вряд ли нам удастся его распутать…
Слова его обеспокоили судью.
– Но, дорогой Жюв, – сказал он, – ведь не хотите же вы прекратить поиски убийцы?!