— Ну, так сколько? — в свою очередь спросил секретарь.
— Чего сколько? — не понял журналист.
— Я спрашиваю, сколько вы хотите? Сто тысяч? Или, может быть, двести тысяч?.. Ну, давайте сойдемся на двухстах пятидесяти...
Фандор встал и скрестил руки па груди:
— Извините, а чем вы торгуете? Стоячими воротничками? Или пуговицами для штанов?
Человечек тоже поднялся со своего кресла:
— Оставьте неуместные шутки! Вам было сказано, что французское правительство готово оплатить ваше молчание. Мне поручено договориться с вами о сумме. Поэтому я и спрашиваю: сколько?
Как ни старался Фандор сдержаться, он почувствовал, как в нем закипает страшный гнев. Подойдя вплотную к столу, за которым находился его собеседник, он проговорил:
— Послушайте, вы! Я ничего не понимаю в ваших намеках, как не понял и того, что мне только что плели министр иностранных дел и Президент Республики. Одно мне ясно: вы считаете, что я знаю нечто такое, чего вам бы не хотелось, чтобы я знал... И вы предлагаете мне деньги в обмен на мое молчание. Когда такое предложение делают порядочному человеку, то в ответ получают пятерней по физиономии. Считайте, что вы уже получили...
— Милостивый государь!..
— Помолчите! Иначе тот жест, который я сделал пока что условно, я могу повторить практически... А теперь отвечайте: что происходит? И что вы хотите у меня купить?
Секретарь пожал плечами:
— Вы это знаете так же хорошо, как и я... Нет нужды ломать комедию!
«Меня заносит,—подумал Фандор.—Так я ничего не узнаю толком... Но вся эта история явно связана с моей женитьбой...»
— Итак,— сказал он,— вы отказываетесь мне отвечать. Дело ваше! В таком случае, говорить нам больше не о чем. Если вам будет угодно потребовать удовлетворения за полученную вами моральную пощечину, я готов принять одного из ваших друзей и договориться с ним об условиях.
Фандор почувствовал, что его снова понесло.
— Что же касается моего молчания, то скажу вам следующее: если бы только я знал, о чем должен молчать, я заговорил бы немедленно! К сожалению, я этого не знаю. Но я узнаю — можете не сомневаться! И тогда приготовьтесь к хорошенькому скандалу!.. А с вами, месье, мы еще встретимся!
Выйдя из Елисейского дворца, журналист вытер пот со лба. «Ну и дела! — думал он.— Хотел бы я знать, кто здесь сумасшедший... Но теперь я не успокоюсь, пока не распутаю этот узелок! И для начала я меняю свой тактический план: я перестаю делать вид, будто Элен умерла. Пусть все знают, что она жива!»
И Фандор вскочил в проезжавшее такси.
— Боже! Как мне не терпится увидеть мою Элен! — бормотал он.
4. МУЖ И ЖЕНА
Первой заботой Фандора, когда он вернулся со странной аудиенции в Елисейском дворце» было отыскать для Элен надежное убежище. Он вспомнил, что в Буживале, недалеко от Парижа, живет его старый друг, доктор Манен. Он тут же послал старого Жана за такси. Час спустя Фандор предстал перед Маненом со словами:
— Дружище, вот моя жена! Ее надо спасать...
Как все, кто читает газеты, доктор Манен, знал о трагическом бракосочетании Фандора и был немало удивлен, когда тот представил ему в качестве своей жены молодую женщину, которая, по сведениям прессы, умерла... Но как истинный друг, Манен, не стал задавать липших вопросов, и принял на себя все заботы об устройство Элен и о ее здоровье.
— Элен!
— Фандор!
В тихое солнечное утро молодой журналист вошел в комнату своей жены. Она только что проснулась и лежала в постели» свежая как роза. Ее белокурые волосы красиво разметались по подушке. Фандор нежно поцеловал жену и сел рядом с ней на кровать.
— Элен! Элен! — воскликнул он. — Наконец-то вы поправились! Наконец-то опасность миновала!
— Да! Да! — отвечала молодая женщина.— Я чувствую, что возрождаюсь к жизни! Я счастлива, что мы, наконец, вместе! Отныне я ваша жена и связана с вами навеки нерасторжимыми узами брака! Но еще сильнее нас связывают любовь и нежность!
Глаза Элен тихо закрылись. Слабость после перенесенной болезни все еще сказывалась, и она снова заснула. Фандор еще долго сидел рядом с ней, нежно сжимая в своих руках ее руки...
На следующий день Фандор позвонил Манену в Париж, где доктор находился по своим профессиональным делам:
— Мне нужно уехать па некоторое время. Но я боюсь оставлять Элен на попечении одной только прислуги...
— Не беспокойся: через час я как раз возвращаюсь в Буживаль.
Куда же собрался Фандор?
В церкви в Нейи происходила заупокойная служба, совершавшаяся по строгому протестантскому обряду, в присутствии узкого круга лиц. По некоторым деталям можно было заключить, что хоронят некую высокопоставленную особу: на покрывало были изображены королевские короны, а по четырем углам – катафалка красовались гербы, хотя и небольшие, но свидетельствовавшие о высоком происхождении покойного.