- Садись сюда, - сказал Брусов, указывая на "Эверест". - Если не нравится, выбирай другую машину.
- Не надо, - отказался Антон. - Достаточно этой.
Он включил компьютер и попытался вчитаться в текст задания. Разные нехорошие мысли мешали сосредоточиться. Из всех имевшихся языков он выбрал "Аргумент" - у него была самая большая библиотека макрокоманд.
Всякий раз, садясь за составление программ, Антон стремился придумывать что-то новое - просто так, для собственного удовольствия и самоутверждения. Однако сейчас фантазия отказалась работать, испуганно забившись куда-то в темный угол сознания. Антон довольно быстро набросал план программы, используя свои старые "фирменные" ходы и приемы, затем взялся за второе уравнение.
Оба задания что-то мучительно напоминали, особенно второе творческое. Антон попытался посмотреть на них как бы со стороны. "Составить алгоритм перестановки, когда случайным образом переставляются соседние элементы массива, затем через один, потом через три - и так далее. Любую ли перестановку сможет реализовать этот алгоритм?"
Антон сообразил - задача решалась почти так же, как простейшая программа для подбора паролей. Как только он понял это, дела пошли гораздо быстрее - такая работа была хорошо знакома. Антон даже хотел войти через сеть в свою домашнюю Систему и вытащить несколько самодельных инструментов, чтобы справиться с заданием поскорее. Но вовремя опомнился.
Ростовцев и Брусов тихо переговаривались на какие-то общие темы кажется, они обсуждали новый сорт фаршированных макарон, недавно появившийся в продаже. Антону они не мешали и не торопили его. Однако спустя некоторое время экзаменатор посмотрел на часы и поинтересовался:
- Как успехи, молодой человек?
- Почти закончил, - ответил Антон. - Осталось только отладить и сделать оформление.
- Не надо налаживать. - Он встал и подошел к столу. - Пожалуйста, уступите стул, я посмотрю.
Антон не любил показывать черновики, но спорить не стал. Ростовцев лишь взглянул на текст и удовлетворенно кивнул.
- Хорошо, - сказал он, вынимая листок свидетельства и подписывая его. - Экзамен принят. Теперь, с вашего разрешения, я вас покину, поймите меня правильно, целый день на ногах.
Последние слова адресовались, конечно, Брусову. Тот встал и проводил гостя до двери.
- Спасибо, Олег Модестович. Внизу зайдите к дежурному, вас отвезут домой на нашей машине.
Антон неподвижно сидел, пытаясь понять, как можно принять такой важный экзамен, даже не запустив программу. Он знал, что Ростовцев человек опытный и многое видит с первого взгляда, но превращать переэкзаменовку в какую-то фикцию... Раз на то пошло, мог бы и по телефону принять. "Молодой человек, как называется школьный учебник информатики?" - "Основы информатики". - "Спасибо, экзамен принят".
Антон помнил, как последний раз какой-то старый гриб из окружной комиссии два часа пытался найти прорехи в экзаменационном задании. Очень уж ему не понравилось, что такой молодой человек имеет второй класс мастерства.
- Ну все, - вздохнул майор. - Теперь мы будем смотреть, чего ты тут насочинял.
Он сел за дисплей и принялся катать по столу шариковый манипулятор, производя с работой Антона какие-то неясные действия. Пока он занимался этим, в комнату вернулся Шевцов.
- Ага, закончили. Ну и как?
- Вот, смотрите, - ответил Брусов, слезая со стула.
Шевцов прищурился, наклонившись к экрану, затем позвал Антона.
- Подойди, я хочу, чтобы ты видел сам.
Антон взглянул на экран. Там горели окна какой-то тестирующей оболочки. Не было никакого желания вчитываться в столбцы цифр и определений.
- И что? - спросил он.
- Не понимаешь? Это результаты стилистического сравнения того, что ты здесь сегодня написал, и двух программ, изъятых нами из глобальных сетей. С удовольствием тебе напомню, - Шевцов говорил иронично и довольно высокомерно, с видом победителя. - Два года назад службой электронной безопасности Министерства обороны в закрытой сети "Балтика-7" была обнаружена активная автономная программная единица, которая ломала пароли и портила защиту. Припоминаешь?
Антона прошиб холодный пот. Он действительно припоминал.
- Анализ показал, что программные модули, обнаруженные в той программе, использованы и в твоем сегодняшнем задании. То есть формально это означает, что незаконная программа-взломщик принадлежит, образно говоря, твоему перу. Не находишь, что это здорово смахивает на военный шпионаж?
- Никакой это не шпионаж! - не выдержал Антон. - Просто у моей одноклассницы пропал в армии брат - писем от него не было, а на запросы никто не отвечал. Она попросила меня помочь, и я запустил в сеть эту "искалку". Оказалось, он лежит в фельдшерском пункте дисциплинарного изолятора с менингитом, а его лечат от воспаления легких. Если б я его не нашел...
Шевцов остановил его жестом.
- Не сомневаюсь в твоих благородных побуждениях, но проникновение в закрытую сеть - уголовное преступление. И мы обязаны принять меры, разве не так?
Антон помотал головой, будто избавляясь от наваждения. Он не знал еще ни одного случая, чтоб кого-то наказали за такую мелочь. Ну почему эта напасть свалилась именно на него, а не на любого из сотен хакеров, которые ломают сети и делают на этом деньги?!
- Но это еще не все, - печально улыбнулся Шевцов. - Шесть месяцев назад в глобальной сети "Интеграция" обнаружена программа для взлома графического мультиредактора "Супермодель". Редактор является интеллектуальной собственностью ростовской фирмы "Магнетик" и защищен четырьмя патентами. Программа-взломщик, как ты догадался, тоже твоего ума дело, это неопровержимо подтверждает анализ.
- Ну и что такого, - сказал Антон, вспоминая, что действительно как-то раз изготовил такую штуку по просьбе своего приятеля из Махачкалы и отправил ему электронной почтой.
- Мало ли что я ломаю в своей Системе, - продолжал он. - Это не преступление. Если надо, заплачу штраф.
- Нет, - тихо усмехнулся Шевцов, переглянувшись с майором. - Штрафом ты не отделаешься. Программа обнаружена не в твоем личном сервере, а в глобальной сети. А распространение инструментов для взлома - уже уголовная статья, и ты знаешь об этом.
Антон почувствовал удушье. Он понял, что его самым подлым образом подставляют. Но зачем?! Из всех хакеров он самый безобидный. За что прогневалось на него - слабого, незаметного и небогатого человека такое могучее ведомство, как ЭКОПОЛ ?
- Да за эти статьи уже сто лет никого не наказывают, - пробормотал он, пытаясь слабо сопротивляться.
- Что значит "не наказывают"? - возразил Шевцов, обменявшись ироничной улыбкой с Брусовым. - Никто не отменял этого закона, хотя допускаю, что он несколько морально устарел. То, что мы порой сквозь пальцы смотрим на некоторые подобные нарушения, - так это лишь из-за нехватки времени. У нас полно и более серьезных дел. Однако данное преступление мы выявили и обязаны принять меры. Оставим бессмысленные споры. Закон известен, доказательства налицо. В любой момент тебе можно предъявить обвинение и возбудить уголовное дело. Тогда, конечно, прощай квалификация, прощай надежда на приличную работу и так далее...
Антон вдруг понял, что Шевцов издевается. Он говорил эти прописные истины простым, ясным языком, разъяснял и разжевывал их сверх необходимости, а в глазах его стояла усмешка. Он что-то недоговаривал. И предоставлял возможность Антону самому догадаться, что именно.
- По моим прикидкам, тебе грозит не меньше трех лет заключения. Поверь, в наших силах сделать так, чтобы суд отнесся к твоим проделкам с полной серьезностью. Ведь если покопаться, можно найти еще что-то, помимо этих двух несчастных "ломалок"? То, что ты сегодня учинил на рынке, - это, конечно, мелочь, но и ее можно представить, как, ну, скажем, воспрепятствование деятельности должностного лица. Это еще одна уголовная статья...