На праздник Обрезания Господня Инна пришла в чужой храм. В родной теперь приходилось ездить, а тут – пешком дойти. Никогда бы не подумала, что сможет с бухты-барахты обратиться к незнакомому батюшке с таким вопросом!
Высокий седовласый священник в белом облачении будто соткан из света и золота. Чуть ли ни обнимал каждого грешника, улыбался, что-то говорил, а лицо детское хоть и старичок. Инна полслужбы наблюдала за исповедью, так и не решившись подойти. Собственно, исповедоваться не настраивалась, а поговорить хотелось.
— Ну, расскажи о себе, чем занимаешься? – задушевно проговорил отец Александр, когда после службы они сели у окошка.
Инна никогда не говорила со знакомыми священниками о писательской мании, а тут почему-то не удержалась.
— Что ж, хорошо! Творчество – Божий дар!
— Батюшка, но если я хочу чего-то добиться и куда-то пробиться, это плохо?
— Почему плохо? Зачем же мы книжки читаем? Мало кого хватает только Писание читать. Ты же не пустые книжки пишешь?
— Надеюсь, что нет…
— Значит, Господь приведет. Он же сказал, что прославит тех, кто славит Его!
Инна вдруг поняла, к каким людям едут за три девять земель. И такой человек буквально в двух шагах, а она не знала. Речь о Косте зашла сама собой. Инна ожидала, что батюшка спросит, замужем ли она.
— Венчание – не оберег, и ничего не гарантирует, ни от чего не спасает. Разводов и в церковной среде хватает, но начинать семью без благословения Божьего я бы не советовал. Ладно, в советские времена не понимали ничего. Да и сейчас понимают не больше, хоть распишутся – уже хорошо! Но ты дивчина церковная…
— Да вот и я подумала над этим вопросом… — Инна поерзала на лавке, — не смогу я так жить. Пусть и с росписью. Человек-то чужой, раз главного в тебе не понимает. И поймет ли? Мало мне таких отношений.
— Да, тяжело верующей девице замуж выйти, — отец Александр выдохнул в усы и улыбнулся.
Инна призналась, что по совету одного батюшки читала акафист Николаю Чудотворцу, чтоб личная жизнь устроилась. Можно сказать, вычитала сорок дней и то не безупречно – какой-то день пропустила, а церковные кумушки бают, что тогда надо по новой начинать, и другие сорок дней отсчитывать. Инна плюнула на эти магизмы. По прошествии сорока дней подумала, передохнет недельку и снова почитает, но так и не собралась. Наскучило жениха вымаливать.
— Надо за твоего благоверного помолиться, чтоб вразумился. Не ленись, это уже не абстрактное замужество, а конкретный человек, которого надо вытащить из ямы. Он и не подозревает, что в ней сидит, а если ты его оставишь – сядет еще глубже. Как звать его?
— Константин.
— О, с таким именем и неверующий! Я тоже помолюсь, постараюсь. Надо молиться, надо. О себе никакого прилежания, а о ближнем его куда больше бывает. Подумай об этом.
Инна усомнилась, что Господь ее Косте послал, и, превозмогая смущение, рассказала Батюшке, как они познакомились.
— Ну и что? – отец Александр только руками развел. – Он же тебе понравился? Ты же не против сердца пошла – а, небось, богатый и знаменитый, дай-ка подцеплю! Нет?
Инна помотала головой.
— А как это вообще происходит? Что ж тут неправильного? Нас Господь так создал, чтоб тянуло друг к другу. Мало ли там было видных мужчин, а ты именно его заметила!
Инна не помнила, кто вообще был на этом вечере. Она, Маня, Костя…
Появилась уборщица, и бряканье железного ведра с плеском воды эхом прокатились по храму. Ноздри щекотал запах ладана, но дымная поволока вскоре опала.
— Ну что ж, с праздником тебя, сочинитель! – батюшка благословил Инну и улыбнулся на прощанье.
Она поблагодарила и попятилась к дверям.
В этом году много снега. Благо, день пасмурный, а то ослепнуть можно. И каждый вдох дается с болью в такие непривычные морозы.
На душе полегчало. Инна вспомнила, что после поста так и не поела пиццы, а хотела! Даже лате или капуччино не успела выпить. Зашла в ближайшую пиццерию и заказала пиццу с собой. Идти недалеко. Хорошо бы и кофе, но нести неудобно и остынет. Пока свободна, надо устроить себе праздник!
#13
Многое перевидал Костя за тридцать шесть лет, но таких девушек, как Инна не встречал. Успел сделать неутешительные выводы о прекрасном поле, которые она разнесла в щепки. И странно, и радостно признаться себе, что мир не так прост, как казался, а ты не так умен, как хотелось верить. Ошибся. Бывает. Но из-за мелкой ошибки потерять любимую обидно.
Такое с ним случалось. Но по прошествии лет он понимал, что страсть ослепила, и казалось, с ними-то уж точно ничего плохого не случится. С кем угодно, с ними нет. Они все переживут, они же так любят друг друга! А накрылся медным тазом его журнал, и Костя ударился в коммерцию, растеряв богемный флер – все, мы слишком разные, прости.
Неужто бабам только деньги нужны?!
Недавно вспомнил, как ужаснула его в детстве сцена: дома полно гостей, отец и мать еще вместе, Косте лет десять. Много незнакомых собралось. И мать, не зная, как развлечь дам, показывала им свои наряды и драгоценности. Тогда и двери не закрывали, Костя, проходя мимо, увидел, как мать вываливает платья из шкафа на кровать, хвастается, сколько стоит каждое из них, где ей удалось такое достать…
Костя тогда, разумеется, не задумался, что незнакомым женщинам, какие бы тряпичницы они ни были, мало интересна подобная информация. Зато потом видел их недоуменные лица. Теперь это казалось смешно и нелепо. Может и тогда что-то в подсознании отложилось? Кто ж разберет это подсознание! Только сиди и копай, как эти невинные старички – то бишь, родители, — могли тебе навредить. Жаль, эти раскопки ни на йоту не приближают к решению реальных проблем.
В новом номере появился отчет Инны о путешествии в Минск. Никакого отношения к музыке, написан от лица главреда – и надо признать, неплохо, почти как Костя в быту изъясняется. Девчонки пишут ей письма, и она отвечает. Колонка заняла чуть больше места, Костя, скрипя сердцем, добавил фотографии. Затраты оправдались: продажи выросли в полтора раза. Узнав об этом, он первым делом схватил трубку и хотел пригласить Инну отпраздновать. Но…
Но, но, но.
Интересно, сколько счастливых пар такие «но» разбили? Сколько жизней искалечили, сколько сердец покорежили? Просто позвони, скажи. Там пусть как хочет – согласится, откажется, ее дело. Зато услышишь любимый голос. Сколько дней прошло? Даже не знаешь, все ли с ней в порядке, как она? Строчит очередной шедевр, в котором Косте еще и достанется по первое число? Раньше ведь даже не думал об этом – хотел позвонить и звонил. Небось, про детей она просто так ляпнула, обидевшись из-за венчания. Может правда, месяц – это мало?
Костя покрутил в руке смартфон, повключал и повыключал дисплей. Убрал дивайс в карман поближе. Как бы она сказала: у героя нет цели, нет мотивации. Зато шикарный внутренний конфликт. Есть конфликт – есть о чем рассказывать. Вот сейчас герой встанет из-за стола и пойдет к кофейному автомату. Такая у него цель.
Однако возникло препятствие: Володя. Вот и внешний конфликт назрел.
— Костян, слушай! Аня предлагает включить отчеты с концертов вне колонки, а отдельной рубрикой, что скажешь? Рецензии тоже можно расширить – диски никто не покупает, все качают, но и пиара мало. Может, кто побольше купит – все плюс!
— Вов, это все похоже на попытки пустить дырявую посудину в большое плаванье, — буркнул Костя. Цель еще видна – кофе хотелось страшно, поэтому он отодвинул Володю и продолжил путь к автомату.
— Ты и про истории так думал, а девчонки вон письмами завалили.
— Инну, не тебя же.
— И меня – они попутались, кому писать, пишут на любой попадающийся в журнале мейл.
Костя полюбопытствовал, что пишут. Володя побежал за ним и на ходу рассказывал. Отчеты, истории, обзоры. Оказывается, никуда не делся рок-н-ролльный люд, полно энтузиастов.