#3
Инна любит танцевать. Не потому, что следит за фигурой и не из-за больной спины. Даже не потому, что любит двигаться. Все, связанное с музыкой ей интересно. К тому же, танец раскрепощает, а она зажата. Когда умеешь красиво двигаться, зажимы пропадают. Здорово быть среди красивых и стройных девчонок, для которых спорт и правильное питание давно перестали быть темной обсуждения, а превратились в привычку.
Костя ждет ее после тренировки. Удобно — не тащиться на остановку, а прыгнуть в теплый салон и видеть мир – заснеженный, серый и гадкий — из окна его «Фольксвагена». Она слушает его истории, забыв, что разучилась слушать. И уже жалеет, что не включила диктофон и раздумывает, как лучше изложить сюжет…
Он остановил машину возле двухэтажного, дома за железными воротами. Инна вышла и прислушалась к тишине.
— Какая ты милашка в этой шубке! – Костя подошел и обнял ее за плечи. – Снегурчик!
Дом кирпичный, с деревянными полами. Ступеньки винтовой лестницы приятно поскрипывают. Пахнет древесной стружкой и недавно сделанным ремонтом. Инна – первая женщина, которая оказалась тут. Не шестая и не двадцатая, а первая. Почему? Зачем? Из-за дурацкого тоста?
Она сняла шубку и почувствовала любопытный взгляд.
— Смотри, мне не жалко! – она закружилась на месте. – Нравится?
Костя промычал что-то растерянное.
Они бродили по пустым комнатам, в которых Инна добросовестно пыталась представить жизнь, но не получалось.
— Костя, я не та женщина, которой приносят мамонта. Я даже не знаю, как его готовить.
Он подошел к ней и обнял, накинув на ее дрожащие плечи шубку.
— Мамонт – зверь крупный, одна ты с ним не справишься. Вместе разберемся.
Он затопил камин, и они уселись перед ним на кусок овечьей шкуры.
— Если останешься, принесу вино, — он зажмурился, как кот на солнце.
— На такси уеду.
Костя, покряхтывая встал со шкуры и отправился за вином, попросив Инну включить ноутбук. Ей не хотелось что-либо смотреть или слушать, но она подчинилась. Неправдоподобная тишина тут же загудела, и в комнате будто появился третий лишний.
— Я думала, расскажешь какую-нибудь историю…
— Да, я кое-что вспомнил, — он поставил на пол два фужера, звякнул штопором и со смешным хлопком открыл бутылку.
Костя начал интересоваться музыкой лет в тринадцать. Впрочем, историю главреда наверняка знают все.
— Читатели, но не читательницы, — поправила Инна.
Первая гитара досталась ему от отца, который прилично играл – цыгане научили, когда он учился в Москве. Отец играл на всех праздниках и застольях. Говорят, от него Костя унаследовал приятный голос. Играть научился сам, но со временем почувствовал, что необходимы теоретические знания и обратная связь и обратился к сведущим товарищам. Первую команду собрал в семнадцать, все ребята учились в одном институте.
— Как видишь, история банальная, — Костя подал Инне бокал с вином.
— Пока да, — согласилась она, — но экспозиция зачастую такая.
Он усмехнулся.
— Я освоил звукозаписывающие программы, стал делать аранжировки. Правда, хорошим музыкантом так и не стал. Не хватало фантазии, как мелодисту и техники, как импровизатору. На несколько лет забросил музыку и увлекся журналистикой. Работал в «Гитарном мире» редактором рубрики «Техногенка» — было что сказать, и с удовольствием вылавливал новые плюшки работы со звуком. Потом главред уволился, и я переполз на его место. Журнал мне достался не на пике популярности – все пересели в интернет, а такое специфическое чтиво в принципе мало кого интересовало, да и стоил журнал недешево.
— Но журнал до сих пор единственный в своем роде… просто современное СМИ настолько размыто, что и психологи пишут о спорте. Узкопрофильное загнется рано или поздно – как «Мэлоди Мейкер».
Костя не слышал о таком издании.
— Оно не для меломанов, а именно для композиторов рок-профиля, так сказать. Издавали его в Англии в конце семидесятых, но тогда же он и закрылся.
Костя поблагодарил Инну за просвещение, и она предложила тост.
— О, нет! Мне уже страшно! – он рассмеялся.
— Это не о твоем доме, не волнуйся! Просто хочу пожелать тебе острого пера, талантливой публики и много увлекательных историй для прекрасных дам!
Звон бокалов, тишина. Вино приятным теплом разлилось по телу. Захотелось прилечь, но Костя опередил: завалился на шкуру, положив голову на колени Инны. Она улыбнулась и стала перебирать его жесткие волосы. Он блаженно прикрыл глаза. Инна поняла, что его сейчас больше волнуют ее пальцы в его волосах, чем этот разговор. Или еще хуже – мысль обожгла волной и приостановила сердце: может, он думает, она изобрела это все, дабы с ним пофлиртовать? Собственно, что ей-то за дело? Игра так игра, для нее изначально. Она просто задалась вопросом, сможет ли она смотивировать мужчину на великие подвиги. Вряд ли, судя по всему.
— Что ты обычно читаешь не отрываясь?
— Стивена Кинга или научную фантастику. Но какое отношение это имеет к «Гитарному миру»?
— Надо подумать, — Инна сгорбилась, чтобы расслабить спину, — прием простой: напряжение. Скажем, басист приходит на репетицию весь на понтах, все это чувствуют. Кто-то открыто спросил, а он отнекивается. Играет из рук вон, страшно лажает. Всем остальным хочется его побить, все понимают, что-то не так, а что? Продолжение в следующем номере!
Костя хмыкнул и какое-то время лежал молча.
— Мне так хорошо с тобой, ты такая необычная!