Стоило мне показаться из дверей донжона, как толпа в едином порыве опустилась на колени, приветствуя своего барона. И… Мне это понравилось. Я понимал, что в этом нет ничего хорошего, и уважение нужно зарабатывать делами, а не положением. Но ничего не мог с собою поделать.
Единственное, на что хватило моих сил — так это сделать морду кирпичом и, как ни в чем не бывало, проследовать к специально подготовленному для меня стулу. Богато украшенному, с высокой спинкой. К стулу, сидя на котором, Эверт фон Киффер совершил свою самую страшную ошибку в жизни, приговорив меня к смерти. Оставалось надеяться, что со мною подобного не случится. Ведь именно с казни нам и предстояло начать сегодняшний день.
— Жители Киффера! — Повинуясь моему кивку начал заранее подготовленную речь Гральф. — Слушайте, и не говорите, что не слышали! Его милость, Ором фон Киффер, волею богов и короля, владыка великого баронства Киффер…
Речь писала Яльри. Писала всю ночь, в то время как шла зачистка замка и допрос самозванца. И развернулась так, что Гральфу приходилось читать с листа, ведь запомнить всю эту галиматью не смог бы ни один нормальный человек. На мое предложение убрать все лишнее и сосредоточиться на сути, девушка только покачала головой и заметила:
— Так надо, поверьте.
И, пожалуй, она была права. То, что для меня было жутко скучной, ненужной шелухой, местными жителями воспринималось как норма. Ни на одном из обращенных к нам лиц селян я не видел ни скуки, ни разочарования. Лишь живой интерес.
Интерес этот усилился, когда по приказу все того же Гральфа на помост вывели самозваного барона и четверых оставшихся в живых солдат в цветах баронства Мормах.
— Волею его милости, барона фон Киффера, по законам нашего великого королевства, за вооруженный мятеж вы приговариваетесь к смертной казни через повешение.
Я не зря выбрал именно вооруженный мятеж. Обвини я того же Яльвека в том, что он выдает себя за барона, не являясь им по рождению, одного из бастардов барона фон Раста ждал бы кол. А мне ой как не хотелось, чтобы по моему приказу кто-то умирал столь жутко. Особенно, человек, ставший моим врагом лишь по глупому стечению обстоятельств, и лично мне ничего плохого не сделавший.
Если так подумать, то бестолковая жизнь была у ЛжеОрома. Ему, как бастарду, дома ничего не светило. А на чужбине он и подавно был никому не нужен. Максимум, на который он мог надеяться — это стать одним из низших офицеров у кого-нибудь из местных лендлордов. Незавидная, судьба, в общем.
Все изменилось, когда хитроумному Ульриху фон Мормаху пришла на ум гениальная идея поставить своего человека управлять осиротевшим баронством. Этой идеей он поделился со своим старым другом — Отто фон Растом. И тот предложил одного из своих бастардов. Согласия самого Яльвека никто, по понятным причинам, не спрашивал.
— Пощады! Прошу пощады! — Вырвал меня из воспоминаний о недавнем разговоре заполошный крик одного из солдат. Тут же, впрочем, оборвавшийся — кто-то из моих ребят, не мудрствуя лукаво, дал крикуну в зубы.
Я вздохнул и махнул рукой, давая знак наемникам. Пять поленьев вылетели из-под ног казнимых, пять тел начали исполнять последний в своей жизни танец. Дождавшись, когда они перестанут дергаться, я поднялся со своего стула и направился внутрь донжона. Что делать дальше люди Гральфа знали и без меня.
— Докладывайте. — Приказал я, усаживаясь за баронский стол. — Начни ты, Амьен.
— Со всей челядью нормально переговорить мне не удалось. Но про тех, что работают на кухне, не могу сказать ничего дурного. Кухарка из Замковой, появилась еще при первом самозванце. Поварятами ее дети служат. Я со старостой переговорил на ее счет, ничего плохого сказать он не может.
— Замковой? — Непонимающе посмотрел я на него.
— Так тут называют то поселение, в котором мы вчера останавливались. — Пояснил мой ученик.
— Хорошо. Продолжай работать. Ты пока отвечаешь за нашу безопасность. Если хочешь, подбери себе из местных помощников потолковее. Пусть госпожа ди Марциль поставит их на довольствие. Кстати, Яльри, что там у нас с деньгами?
— Их нет. — Развела руками девушка в ответ на мой взгляд. — Казна совершенно пустая. Наверное, перед штурмом успели спрятать все золото.
— Точно! — Хлопнул я себя по лбу, вскакивая на ноги. — Как же я мог забыть. Гральф, у тебя есть что-то, чего нельзя отложить на потом?
— Да нет. — Пожал плечами мой генерал. — Разве что разобраться с теми, кто сидит в подземельях.