С таким «набором выживальщика» соваться в неизведанную местность – чистое самоубийство. Но возвращаться в город – самоубийство еще более вероятное. Один раз сыграв в «русскую рулетку» со смертью, Сергей ни за что не желал повторять это. Значит – город исключаем. Кстати! Он же видел мост. Раз есть мост – есть дороги. Если есть дороги – должны быть люди, которые эти дороги строили и для которых они предназначены. Либо монстры. Как Сергей заметил, они не очень любят воду, но через реку как-то перебрались. Он отошел по лугу чуть выше, залег и начал всматриваться в сторону моста. С расстояния примерно в километр - полтора он не особо чего мог различить, но движение по мосту явно было. Причем в одну сторону. В город. Кто это там, интересно? Люди или монстры, идти или не идти, вот в чем вопрос. Шекспировские терзания разрешила хорошо узнаваемая, даже с такого расстояния, антропоморфная фигура. Вот только пропорции у нее были не человеческие. И росту, судя по расстоянию, метра три. От такого зрелища Сергей ужом, на пузе, съехал к воде, зарекаясь приближаться к дорогам вообще, и к мостам в частности.
Итак, осталось только два направления. Либо вдоль реки, на север, по географии этого шизанутого мира. Либо на запад, по полям и лесам. Сергею как-то не очень нравилось открытое пространство, лес ему импонировал больше. Там хоть, в случае чего, спрятаться есть где. Ну или на дерево залезть. А если топать на север – то только в пшеницу жопой кверху нырять. Решено – идем на запад!
Приняв решение, он от души напился, пытаясь сделать это «про запас». Собрал свои нехитрые пожитки. Повязал куртку за рукава вокруг пояса. Намочил маску, обнаруженную на шее, в воде и повязал на голову на манер платка. Дышалось тут намного легче и надобность в маске отпала. После чего, опасливо кося глазом в сторону моста, юркнул в пшеницу и, пройдя достаточное расстояние, чтобы деревья закрывали его от гипотетического взора тварей на мосту, резко взял влево. Передвигаться решил по кромке леса, особо не углубляясь, чтобы все время было видно поле. Ибо Дерсу Узала из него еще тот и он, как истинный сын каменных джунглей, был уверен, что заплутает, как только потеряет ориентир.Спрятавшись под деревья, он почувствовал себя немного увереннее, что, впрочем, не отобразилось на его поганом состоянии здоровья, и двинулся вперед.
Ну что же, здравствуй новый мир!
Глава 5
Толстый, мохнатый шмель на секунду завис, прицелившись к цветку клевера, и тут же спикировал на добычу, уцепившись в нее всеми лапами. Цветок под немалым грузом опасно закачался, стараясь скинуть с себя наездника. Полосатый ковбой не собирался просто так сдаваться и веселое родео набирало обороты, но было нагло прервано ногой в грязной кроссовке.
Сергей брел дерганной походкой зомби по полю. В его состоянии сосновый бор, где деревья отстоят друг от друга на несколько метров, был непреодолимой преградой. Поэтому в один из моментов просветления сознания было принято решение идти по открытой местности, держа лес слева. Если Сергей думал, что на берегу реки ему было плохо, то он жестоко ошибался. Тогда еще было терпимо.
Когда он «включался», то испытывал постоянную тошноту и головную боль. Загустевшая кровь стучала в виски барабанами. К ногам, казалось, приковали по пудовой гире и их приходилось тащить за собой. Глаза практически ничего не видели из-за забившего их гноя. Жажда уже давно держала Сергея цепкой хваткой за горло и теперь лишь медленно, с наслаждением, сжимала свои пальцы. Если человек на семьдесят процентов состоит из воды, то Сергею казалось, что у него осталось не более тридцати.
В таком состоянии он изобрел свой способ передвижения. Намечал какой либо ориентир и соскальзывал в полуобморок, где его мучения были не настолько острыми. Далее тело само, кто знает на каких инстинктах, телепалось до выбранной точки и Сергею снова усилием воли приходилось возвращаться в реальный мир, чтобы наметить новый ориентир.
Сколько он брел таким образом – понятия не имел. Куртка осталась где-то сзади. Поле с пшеницей, которое было в начале его путешествия, сменилось лугом. Затем выжженной на солнце степью, с редким кустарником. Потом опять полем, но уже с другой культурой, которую Сергей даже и не пытался рассмотреть. Все эти метаморфозы его никак не удивляли.