Фарту пояснили что ферма муров - это такое место, где у иммунных вырезают внутренние органы, по одному, и сцеживают кровь понемногу. Потом активно поят живчиком, ждут пока регенерируют и снова чего-нибудь отчекрыживают. Он внутренне содрогнулся. Об этом Геббельс не рассказывал.
За неделю пребывания на ферме бывшим военным удалось организовать восстание среди местного контингента, состоящего из полутрупов. Перебив немногочисленную охрану и прихватив все, что представляло ценность, группа иммунных рванула на запад. Дошли далеко не все. Пришли в Воскресенск, тогда еще анархический. Там ребят раздели почти что до трусов и выкинули за забор. Группа бывших узников распалась, каждый пошел своей дорогой. Гвидон с Кулером подались в стронги. К мурам у них был неоплаченный должок. Провоевав вместе со стронгами почти что год, ребята решили осесть на землю. При выборе места жительства вспомнился поганый стаб, где их так обидели. Собрав отряд единомышленников из опытнейших бойцов-стронгов, парни двинули в Воскресенск. Никто точно не знает, что и как там произошло. Людская молва гласит, что стронги были в своем праве, на них напали первыми. Факты же таковы: за одну ночь они вычистили стаб от всего криминального элемента, включая руководство. Во главе встали Гвидон и Кулер. Гвидон занялся администрированием и внутренней безопасностью стаба. Кулер отвечал за внешние операции и начал собирать собственную армию. На все ключевые должности расставили своих людей.
С тех пор Воскресенск увеличился раз в десять по площади и обзавелся неплохой защитой периметра. Армия составляет почти шестьсот штыков, что считается очень прилично по меркам Улья. На офицерских и командирских должностях – граждане стаба. Простых бойцов нанимают. Войска в полной мере насыщены бронетехникой и средствами усиления. Неоднократно проводили крупные операции против муров, из-за чего стаб считается стронговский, хотя это и не так. Просто руководство не забывает о своих первых днях в Улье.
Законы стаба просты и сводятся к трем главным: не убий, не укради и не нанеси вред стабу. Остальные законы только уточняют три первых. Наказание за нарушение одно – смерть. В зависимости от тяжести нарушения может быть разной. Могут гуманно пустить пулю в затылок. А могут отрубить ноги и подкинуть пустышам. Жевать будут долго.
Разницы между гостями стаба и гражданами почти никакой. Перед законом все равны. В отличии от Центрального, где процветает почти что фашизм. И гости очень сильно поражены в правах. Да и ценовая политика заставляет продавать товары гостям в два раза дороже, чем гражданам. В Воскресенске наиболее заметные различия между двумя категориями населения – это существенные налоговые льготы у граждан. Ну и, если доподлинно будет известно, что гражданин Воскресенска погиб не от естественных причин, смерть в когтях зараженного считается естественной причиной для Улья, даже вне стен стаба, то будет назначено разбирательство. И, если окажется что гражданин является жертвой преступления, преступников попытаются достать. Срока давности по таким случаям не существует. А если гражданин будет захвачен мурами, стаб приложит все усилия для его освобождения. Силового освобождения, ибо Воскресенск с мурами поступает как Израиль с террористами. Переговоров не ведет.
Благодаря удачному географическому положению, стаб находился на пересечении крупных торговых путей, мудрой внутренней и жесткой внешней политике, Воскресенск считался удачным местом для проживания и получения гражданства. Разбросанные вокруг стаба многочисленные кластеры с небольшими городскими и сельскими застройками с одной стороны привлекали зараженных и пополняли их армию, что делало окружающую местность совсем не безопасной, с другой – за тварями потянулись рейдеры-трейсеры – охотники на зараженных. Многочисленная добыча позволяла тварям относительно быстро отожраться до довольно опасных зверушек, типа рубера, в чем Фарт уже успел убедится. Но вот элита встречалась крайне редко. Трейсеры активно сокращали поголовье опасных тварей, да и пропасть между рубером и элитой была довольно большой. Не успевали так отжираться. Все-таки это не запад. Не Пекло. По страшилкам, услышанным Фартом, выходило что на западе элита на элите сидит и элитой погоняет. И все – сплошь матерые, высотой с пятиэтажный дом. Ну а уж если пройдет слух что здесь все-таки засекли элиту, то жить ей оставалось не долго. На охоту за жемчужником разве что безногие не выходили.