- Да ты не дрейфь, - поддержала рыжую Алета, заметив, как перекосило лицо новенькой. – Это только кажется, что семь соседок по комнате много. Из них две некромантки, а они вечно ночами на кладбище пропадают, одна повернута на эльфах и сделала себе шалаш на дереве, так что до поздней осени она в комнате и не появится. Еще одной повезло нашего дворника охмурить, так она у него и ночует, а ранним утром дворы за него метет. Вот такая любовь!
- Ага, злая, - фыркнула рыжая. – Дед Савелий, говорят, и в молодости не был так популярен. Оно и понятно, косоглазие магией не лечится…
- Э, а может, я это… сразу в соседнюю страну пойду? – что-то Машка не горела желанием спать на полу в общаге. И ладно бы мучиться во благо великой цели, но что делать в академии, где нет ни то что красавца-ректора, но и мало-мальски привлекательных студентов? Учиться?
«Не смешите мои тапочки», - фыркнула Машка, считая себя и без того достаточно образованной. Да и кому нужны эти знания? Кому они пригодились? Все в жизни решают деньги и связи. У Машки олигархов в роду не было, так что она прекрасно понимала, для нее есть только один путь наверх – удачно выйти замуж. Это не значило, что она готова была выскочить за первого попавшегося тщедушного «принца» или богатого «папика», но и нищий Аполлон явно не ее судьба. Девушка твердо знала, что она хочет от жизни и была готова добиваться своей цели любыми путями, даже если для этого придется идти пешком в другое государство.
- Ты слышишь, Алета, еще и рожу от дорожной пыли не умыла, а уже в соседнюю страну собирается, - расхохоталась рыжая.
- Думаешь, ты одна такая умная? – хмыкнула более сдержанная блондинка. – Пф, да от таких, как ты, давно уже на границе установили магический барьер. Пройти его можно только по специальному приглашению, а чтобы его получить, нужно закончить академию магии, отработать на благо нашего государства три года, и потом уже можно подавать прошение на жительство в одну из соседних стран. И то не факт, что тебя возьмут, у них и своих безработных магов хватает. Так что одна надежда на брачные агентства. И то мужик нынче с запросами пошел: и красавицу, и умницу ему подавай, и чтобы готовить умела, и в постели ублажить могла, и деньги в дом несла, пока это никчемное существо в виртуале пропадает. Только и достоинств, что член имеется. Пользуются, гады, что правительство запретило вызывать демонов и инкубов…
- Алеточка, ну не расстраивайся, будет и на нашей улице праздник. Вспомни, какое нынче число? О, и взгляд повеселел, значит, вспомнила. Всего-то две недельки подождать осталось, - с мечтательностью в глазах улыбнулась рыжая, имя которой Машка так и не узнала. – А ты что еще здесь делаешь? Быстро пошла заселяться и получать обмундирование, пока кто-то другой тебя не опередил. А то на твое место в общежитии желающих много, не всем так везет. Завтра после обеда зайдешь сюда, я как раз все документы подготовлю.
- А куда идти-то и что говорить? – помрачнела Машка, которой с каждой минутой все меньше нравилось собственное положение. Вот как знала, что все это приторное общество одна большая задница!
- Она еще и тупая, - скривилась рыжая и бросила листок Машке, он пролетел несколько метров и спланировал прямо ей в руку. – Пойдешь по синей стрелочке и отдашь листок коменданту. Твоя комната - четыреста пятнадцатая.
Удивительно, но после хамства девиц из приемной, Машке полегчало. По крайней мере, в такую правду жизни она готова была поверить. А то слишком все на первый взгляд хорошо было, и люди добрые, и обучение бесплатное, и так называемые «подъемные». А Машка даже в детстве не верила в человеческое бескорыстие, тем более не доверяла всяким добреньким взрослым.
Синенькие стрелочки она увидела сразу, но не спешила идти по ним, потому что ей впервые в этом мире попался достойный представитель мужского пола. Парень был молод, широкоплеч и достаточно симпатичен, его портило только самовлюбленное выражение лица и три красотки рядом.
- Забудь, к Марику тебя даже близко эти коровы не подпустят, - раздался чей-то грустный голос и Машка обернулась. Чуть в стороне стояла полненькая блондинка, но вполне себе миленькая. Она с тоскливой мечтательностью смотрела на Марика, не обращая внимания, что прижимает к своему красивому платью какую-то грязно-зеленую пакость.