— Нет.
— Жаль, ты бы, наверное, огорчилась, узнай, что новый уже почти отрос. О шраме на лице тоже забудь, он, на вид, старый и неглубокий, уже к вечеру его не станет. И от прививок след исчезнет, я видел у тебя на руке. Если кости ломала, они станут, как новые, если где–то у тебя начался раковый процесс, опухоль рассосётся без последствий. У тебя пропадут даже намеки на какие–нибудь повреждения. Ну как тебе? Видишь, в этом мире имеются свои приятные моменты. Ну чего ты опять так мрачно косишься? Разве не поняла? Скоро твоё милое личико станет, как новенькое, ты же девушка, ты сейчас должна запрыгать от радости.
Вместо того, чтобы прыгать, Кира задала самый важный для неё вопрос. Она уже знала ответ, информации, чтобы его просчитать, хватало, но разум, привыкший к иному миру, с совершенно иными законами, отказывался его воспринимать:
— У меня с левой ногой большие проблемы. Ранение бедра, повреждена мускулатура и сухожилия. Это случилось несколько лет назад. Я потом долго восстанавливалась, но до конца так и не восстановилась. Если устаю, начинаю прихрамывать на эту ногу.
— Забудь. Обо всем забудь. Я же сказал, ни следа ни от чего не останется, станешь, как новенькая.
— И нога? Нога тоже вылечится?
— Не отличишь левую от правой.
— Когда?
— Что, когда?
— Я чувствую в этом месте, внутри ноги, как бы, что–то чужое. Узел из сшитых жил, там сплошная рубцовая ткань. Она не растягивается, что с ней ни делай, она всему мешает. Когда это рассосётся? Когда бедро станет нормальным?
— Если без геля нолдов, может уйти день или два. Может и больше, я не врач и не знахарь, точно не скажу.
— У тебя ещё остался этот гель?! — чуть ли не вскрикнула Кира, поверив, наконец, что в этом мире существует такое в высшей степени замечательное явление, как полное восстановление.
Да она мечтать о таком не смела, и вдруг бац — привет, новая реальность.
— Да, остался. Ты что, хочешь и ногу уколоть? Да нет смысла торопиться, ускоренное восстановление, это и так лишняя боль, а гель её усиливает. Подожди пару дней, всё и без него поправится.
— Вкалывай.
— Эй, да что это с тобой такое? Любишь боль?
— Нет, не люблю. Но для такого готова потерпеть.
— Ладно, как скажешь. И да, я забыл упомянуть одну деталь. Представь, что в твоём организме сейчас заработал термоядерный реактор. Бешенный выброс особой энергии начался. Она лечит все твои старые и новые травмы и восстанавливает запас крови. Но это расход материалов, поэтому, процессу требуется горючее. Много горючего. Ускоренное восстановление, как бы, почти копирует то, что умеют делать заражённые. Они чемпионы в регенерации, игроки в этом сильно им проигрывают, чтобы сравняться, приходится хитрить, как я с тобой схитрил. Но за всё приходится платить, у некоторых до того доходит, что на людей кидаются, пытаются зубами грызть. Конечно, я о самых крайних случаях. Судя по твоему зверскому взгляду, процесс дошёл до стадии голода. Сильно проголодалась, да?
Вот что ему ответить? Что на неё внезапно напал аппетит? Что она, действительно, захотела есть? Но это будет неправдой. То есть, не совсем правдой.
Нет, Кира не захотела есть. Кира захотела жрать. За какие–то несколько минут девушку накрыло настолько нестерпимое чувство голода, что она сейчас смотрела на Криса не только лишь, как на человека.
Человек, это, конечно, личность, это не надо забывать, что, одновременно, он ещё и мясо.
Мясо! Нет ничего вкуснее этого слова.
Глава 29. Навязчивая идея, или кому–то жить надоело
Время жизни 04.31
— Кира?
— Уммм… — невнятно ответила девушка, не переставая торопливо жевать.
— Сколько ты весишь?
— Мало. Я мелкая и худая. А чего спрашиваешь? Хочешь меня протащить в самолёт в ручной клади?
— Великовата ты для ручной клади.
— Ну, не знаю. Брат однажды в рюкзаке на военный полигон пронёс.