Незаметно рассматривая себя в зеркале, висевшем на стене, я задумался о разнообразии фингалов в природе. Мало кто знает, что кроме нашего народного обозначения синяков и кровоподтёков существует ещё графство в Ирландии с названием Фингал, и есть потрясающая Фингалова пещера на одном из морских островов в Шотландии. А ещё — подумать только — Фингалом зовут одного из героев кельтских мифов!
Приободрившись, я постарался вернуться к роли пусть неофициального, но всё же стажёра прокуратуры, думая о том, какой шедевральный материал привезу в редакцию после завершения этого дела.
— Как я могу знать, кто убил Ларису? — твёрдым голосом говорила Максютина, придушивая очередной окурок в пепельнице. — Не знаю! Однако никому из мужчин не пожелала бы оказаться на месте её мужа!
— Это почему же? — неторопливо прохаживаясь по комнате, следователь остановился напротив неё в ожидании ответа.
— Ну как «почему»? За годы совместной жизни с Андреем Валериановичем Лариса не смогла забеременеть, хотя оба хотели ребенка. А стоило ей сойтись с арабом, как хлоп – и зачала дитятю!
— Араб, значит, — констатировал следователь. — Студент Ларисы Васильевны и отец её нерождённого ребёнка? И мы слышим о нём сегодня не первый раз. А имя? Вы можете его назвать?
— Э, пинкертоны! Это Ахмед Салих!
Я почесал затылок, припомнив, что в 19 веке американский сыщик Пинкертон основал национальное детективное агентство своего имени. Удивительно, что Максютина, в которой было воплощено, кажется, только два качества: скептицизм и пофигизм, была наслышана о легендарном детективе.
— Ректорат, конечно, был очень недоволен её связью со студентом, к тому же, иностранцем! — продолжала смаковать подробности Максютина. — Но поскольку Лара была уже в положении, дело на время замяли.
— Она сама вам об этом рассказывала? — уточнил Фёдорович.
— Нет, Лара не распространялась на эту тему. Уборщица Ивановна рассказывала. Она моет полы в универе на кафедре, где работала Лара, а также в студенческом общежитии, где живёт этот Салих, а по совпадению убирает ещё и лестницы в нашем доме.
— Какая вездесущая и многопрофильная эта уборщица! — отметил Фёдорович, а обмякший на диване Пётр Маковенко мигом вскочил, заметив обращенный к нему взгляд следователя:
— Готов бечь, Фёдорович, куда прикажете!
— Ты всех опросил в этом доме?
— Конечно! Отчет же вам предоставил!
— А уборщицу?
— Не было таковой!
— Она работает в нашем доме раз в неделю, – внесла ясность Максютина. — Сегодня как раз такой день.
— Лечу! — резво устремился к выходу Пётр. Но вскоре он вернулся ни с чем. Уборщицы нигде не было.
А Фёдорович тем делом стал выяснять у Максютиной вопрос её задолженности Ларисе Васильевне.
— Долги были, не отрицаю, пять курток я взяла у неё на реализацию, а расплатиться пока не смогла, — всё тем же твёрдым голосом отвечала девушка. — Но я не убивала Ларису, вы же видели документы о том, что я находилась на излечении! Не тратьте время попусту, ищите настоящего убийцу.
— Что ж, Ирина Владимировна, — свернул свой блокнот Фёдорович. — С целью проверки вашего алиби и дачи свидетельских показаний вам придется проехать в отделение милиции.
— Но я же всё вам рассказала!
— Не мы это порядок придумывали, — сказал Пётр. — Я должен вас доставить к нам, тут совсем рядом. А если будете отпущены, то и домой сопроводю, — он запнулся, придя в замешательство от этого слова.
— Сопровожу! — подсказала ему Максютина. — Вот грамотеи-то в органах! Ну и страна у нас, ну и порядки! Валить надо отсюда, куда глаза глядят.
Следователь велел Петру быть на связи, сидеть в милиции на телефоне, а мы отправляемся в общежитие.
— Фёдорович, да я мигом обернусь! Сдам Максютину в кутузку, и к вам, в общежитие!
— Ты это… помягче будь, и никаких кутузок. Пусть там допросят по форме и проверят её алиби, может, она действительно лежала в больнице. Ух, уже семь вечера! А нам ещё араба найти!