– В такую рань – и вы уже здесь? – взглянул он на часы. – Собираетесь предъявить мне обвинение?
– Наоборот, Андрей Валерианович! С этой минуты вы свободны, и мы приносим вам извинения за причинённые неудобства!
Увидев вынутые из кулька изношенные штиблеты, Зайцев оживился:
– Вы их нашли? И что это значит?
– А то, Андрей Валерианович, что вашу жену убили не вы!
– То, что убил не я, мне прекрасно известно, Виктор Фёдорович! Но как сумели в этом убедиться вы?
– Перец, рассыпанный в прихожей, – следователь вынул из кармана горошину и протянул её Андрею, – кулинарная эта специя с самого начала побуждала меня задаться вопросом: зачем хозяину квартиры, каковым являетесь вы, понадобилось бы сбивать со следа собаку-ищейку?
– Действительно: зачем? – Зайцев задумчиво пощупал корявый шарик и даже понюхал его, а потом осторожно поместил рядом со шлёпанцами. – Коль я живу в этой квартире, там, разумеется, всюду мои следы. Какой же смысл их устранять?
– Преступник не только посыпал перцем пол, но и удалился в ваших шлёпанцах, неся свою обувь в руках. Совершенно ясно, что вам такой трюк проделывать было ни к чему. Кроме того, к данному часу ваше алиби досконально проверено и подтверждено. В городе Н. не только ваша коллега Наталия Ветрянская, но и её родители, и соседи подтвердили факт вашего безотлучного пребывания там на минувшей неделе. Оперативники опросили и проводников поезда, показали им вашу фотографию, и те подтвердили, что вы действительно ехали на юг и возвращались в указанные дни.
– Но как они могли меня запомнить?
– Вы попросили у них настольную лампу и большую часть пути провели за чтением научной литературы. Такие пассажиры — большая редкость. Одним словом, задерживать вас в этих стенах больше нет причин. Ответьте только на один вопрос: как часто и по какому случаю ваша супруга надевала китайский халат?
– Она выглядела в нём довольно элегантно, – призадумался Андрей Валерианович, – а поскольку он дорогой, то надевала его не каждый день, а по отдельным случаям... Например, когда подруги заглядывали на чай.
– Постарайтесь, Андрей Валерианович, припомнить людей, с которыми Лариса могла общаться в ваше отсутствие, однако речь не о подругах.
– Неужели – Салих?
Следователь осуждающе покачал головой, ведь во время допроса Андрей Валерианович так и не назвал имя мужчины, с которым у Ларисы сложились новые отношения, и от которого она была беременна.
— Значит, вы знали о нём? И ничего не сказали! Но, Андрей Валерианович, вашу жену убил не он. И мне трудно было бы представить этого изнеженного восточного красавца в роли убийцы, смывающего кровь с пола, посыпающего перцем пол и выбегающего из дома в морозную стужу в чужих, стареньких шлёпанцах. Не его стиль, как говорится, не его образ.
– Но тогда кто? – ошеломленно смотрел Зайцев покрасневшими от волнения и бессонной ночи глазами.
— А вот на этот вопрос мы и хотим найти ответ с вашей помощью, Андрей Валерианович! Вам имя Валерий о чем-нибудь говорит?
— Валерий? — Зайцев задумался. — Никого с таким именем не припомню в нашем окружении. — Ни друзей, ни коллег, ни родных.
— Думайте, думайте, Андрей Валерианович! Это имя Лариса Васильевна произносила в момент нападения на неё, взывала к человеку с именем Валерий, молила о пощаде.
— Ну…, — с сомнением произнёс он, — разве что пару лет назад мы познакомились с одним Валерием по объявлению. Делали капитальный ремонт в гостиной и пригласили штукатура. Да, его звали Валерием. Но при чём тут он? Скромный, тихий трудяга, и мы с ним никогда больше не общались после этого ремонта! Не понимаю… Какое отношение он мог иметь к Ларисе? Чтобы он его угощала чаем? Не, не понимаю!
В прокуратуре нас с нетерпением ждал Степанов. Мне показалось, что морщины на его лице даже разгладились, ведь с сына известного ученого и общественного деятеля Андрея Зайцева сняты подозрения, и он уже на свободе. Известно имя настоящего преступника и род его занятий.
— Так что же, Витя, у нас вырисовывается? — Степанов с наслаждением прихлёбывал чай вприкуску с рафинадом. — Говоришь, скоро будем знать, кто убил Зайцеву? Прямо через пару часов? — он выжидающе смотрел на следователя.