— Странно, — сказал я сам себе. — Не пойми что! Наверное, машинально стибрил в кабинете Миня. Может, ещё и пригодится.
— Показывайте, куда ехать! — Чангминг был похож на сжатую пружину, готовую распрямиться со страшной силой. — Но сперва избавлюсь от этих!
Он резко свернул в какой-то переулок, обдав фонтаном снега из-под колес случайных прохожих, несколько минут замысловато петлял вокруг сквера, потом снова вырулил на центральную улицу, радуясь тому, что преследователи, наконец, потеряли нас из виду.
Глава 7. Красный дракон вне подозрений.
Некоторые коттеджи в Старом парке рядами тянулись вглубь сосновой рощи, другие плавной линией огибали покрытую льдом реку, на которой черными точками маячили фигурки рыбаков.
— Да тут дворцов как палаток на вашем рынке! — воскликнул я. — В каком же из этих творений архитектуры искать китаянку?
Чанг промолчал, усердно удерживая вибрирующий руль — машина неслась по обмерзшему асфальту.
— Сказано же: дом у воды, — строго поправила меня Люся.
Поплутав немного, мы отыскали особняк с мансардой и глухим забором, одиноко стоявший на краю обрывистого берега.
Рослый, плечистый Чангминг волновался, что было заметно по его суетливым движениям. Поставив машину напротив дома, он заглушил мотор и попросил войти без него, чтобы подготовить Лу Лин к неожиданной встрече. Отказываться мы не стали, понимая естественность его добрых намерений…
Кованая калитка, изображающая Посейдона с трезубцем в окружении русалок, была приоткрыта, и мы беспрепятственно проникли во двор, поднялись на крыльцо и дёрнули колокольчик звонка, который также был выполнен в форме трезубца. Не дождавшись ответа, я толкнул дверь — она оказалась незапертой. В прихожей и гостиной людей не наблюдалось, но сверху доносился невнятный шум.
Поднявшись по деревянным ступеням в мансарду, мы обомлели от увиденного. Лу Лин сидела в кресле, примотанная к нему верёвками, а изо рта торчал кляп. Девушка мычала и дергалась, пытаясь освободиться, а кресло тряслось и слегка подпрыгивало.
Увидев нас, китаянка задёргалась ещё сильнее, и в следующий момент кто-то напал на нас сзади. Сначала я ощутил движение воздуха, а потом закричала Люся.
Я попытался развернуться, но тут же градом посыпались удары, то в голову, то в спину. Последнее, что мне удалось осознать – это быстрый и точный удар в мою челюсть, который завершил недолгое сопротивление.
Очнувшись, я понял, что мы с Люсей усажены и связаны рядом с китаянкой. Комната некоторое время плыла по кругу, но когда я смог, наконец сконцентрировать свое внимание, то разглядел невысокого, коренастого мужчину с угловатым лицом и залысиной на голове. Он был одет в куртку с меховым воротником типа «пилот».
Казалось, что этот субъект не спал несколько ночей кряду. Его руки била крупная дрожь. Но больше всего мне не нравился его взгляд. Это был взгляд человека, который готов совершить убийство. Я думаю, немногие из нас сталкивались с убийцей, но когда такое происходит, всё становится понятно по бездонному, отрешённому и одновременно неумолимому взгляду. Нет, не безумному. Он все решил. Решил убить. Так смотрит смерть.
— Имеете право на последнее слово, несчастные! Начнём с тебя, любимая! — он рывком выдернул кляп изо рта китаянки.
— Больно! — вскричала Лу, глядя на него сквозь густые пряди спутавшихся волос, упавших на лицо. — Зачем ты так, Валера? Что ты задумал? Я же не сделала тебе ничего плохого! Ценила твою работу, оплачивала её хорошо! За что ты так со мной? И с ними тоже?
Он в гневе резко отшвырнул её вместе с креслом, которое едва не опрокинулось, и вскричал истерично:
— А я-то думал, что ты меня понимаешь, любимая!
— Не называй меня любимой! — Лу забилась как птица в клетке, желая вырваться из плена верёвок.
Но он вопил о том, что променял семью на неё, пришёл в этот дом не для того, чтобы отапливать и охранять его, что он рассчитывал на её любовь. А Лу кричала в ответ, что не звала и не держит его, так что он может уходить.
Пока они выясняли отношения, я попытался высвободить руки из верёвок, но ничего не получилось.