В кейсе красовались аккуратно уложенные пачки долларов и небольшой бумажный пакет.
– Деньги в полной сохранности, – продолжала Лу после многозначительного молчания. – Я потратила лишь небольшую часть на аренду этого дома. А несчастье моих соотечественников, приехавших сюда в поисках хлеба насущного, состояло лишь в том, что они попали в твои руки, дядюшка. Разве не ты их нещадно эксплуатировал все эти годы? Уверена, что большинство из них рады вернуться на родину, так ведь, Чанг?
— Именно так, любимая. Но денег на поездку у них нет.
— А это разве не деньги? – Лу высыпала пачки банкнот на стол. – Надеюсь, самолет в Пекин будет заполнен желающими!
Представители китайской общины за спиной Миня восхищенно загудели.
— Молодец, Лу! — восклицали одни.
— Ты наша спасительница! — добавляли другие.
— Спасибо тебе! Мы знали, что все будет хорошо!
— Теперь мы вернемся домой!
Порыв ветра влетел в разбитое окно и засверкал облаком искрящегося пара.
Начав немного успокаиваться, я поглядел на Люсю. Она дрожала, как осиновый лист. Я снял свою куртку и накинул ей на плечи.
— Что шуршит у тебя по всем карманам? Что ты туда напихал? — вернулась Люся к реальности. — И, посмотри, как они воркуют! — переключила она внимание на Чангминга, который в этот момент не выпускал Лу из объятий. Шубу он с презрением кинул Миню, а на Лу надел свою куртку.
— А мы чем хуже? — я нежно притянул Люсю к себе, погладил по голове, вытер капельки слёз у неё щеках и потянулся губами к её губам.
— Стоп! — она аккуратно отодвинулась от меня. — Не сейчас. Смотри!
Проследив за её пальцем, я увидел, как Лу сложила деньги обратно в чемоданчик, закрыла его и поставила на стол. Азиаты одобряюще гудели, позабыв о нас.
— Это наши сбережения! Мы поделим их на каждого нашего соотечественника так, чтобы все могли вернуться домой! — говорила Лу.
Минь вышел вперед и начал свой монолог на китайском, размахивая руками. Видимо, он быстро нашёл нужные слова, хваля в речах Лу за её подвиг и взнос в общину, а китайцы хлопали и кланялись в пояс и ему, и ей поочередно.
Снегирь за окном, потеряв интерес к этому действию, вспорхнул и улетел. А вслед за ним, выскочив из закутка, куда его приткнули китайцы, окровавленный Фролов схватил кейс и выпрыгнул с ним в окно.
В это растянувшееся мгновение, пока осколки стекла со звоном сыпались вокруг, а морозный пар еще больше заполнял помещение, все замерли. Стол был пуст. На нем зиял лишь след от ботинка.
Толпа кинулась к окну, все начали истошно орать, а Минь — больше всех.
— Укралиии! — с воплем кинулся он к выходу — догонять Фролова.
«Какие же они громкие!» — подумал я, еще крепче обняв Люсю, а она ответила на объятие, прижавшись ко мне.
Китайцы толпой уже мчались за Фроловым по улице, периодически сталкиваясь и сбивая друг друга с ног. Минь бежал позади всех, потеряв по пути шубу и бессмысленно размахивая руками.
Вот они уже настигли хромавшего Валерия, который, судя по всему, подвернул при падении ногу. Завязалась драка.
— С кем они все дерутся? — озадачился я. — Неужели вдесятером с одним Фроловым?
— Похоже, они дерутся уже между собой, — сделала вывод Лу. — Деньги доводят людей до безумия.
— Да уж, — согласился с ней Чангминг, по-прежнему держа её в своих объятиях.
Мы смотрели, как Минь вприпрыжку подскочил к валявшемуся в сугробе кейсу, схватил его и прижал к груди, лихорадочно соображая, что делать дальше.
В этот момент раздалось два хлопка, пронесшись эхом над этой эпической битвой и стряхнув изморось с веток деревьев. Завыла милицейская сирена. Во дворах залаяли собаки, а из рощи вспорхнули вороны.
– Граждане, всем оставаться на своих местах! Предъявите документы! –широкая фигура оперативника Петра Маковенко возникла перед изрядно потрёпанной толпой. Вслед за ним из машины вышел Хмурый.
Пётр вскинул рупор и закричал фальцетом, на верхнем регистре певческого голоса:
— Всем оставаться на местах! Дом оцеплён! Это милиция, сдавайтесь!
— Не делать глупостей! Не дергаться! — добавил Хмурый, показывая пистолет.