— Имеете право, и я вас, конечно, потом ознакомлю с обвинительным заключением, в котором будет приведён весь комплекс доказательств. Весь состав преступления. А сейчас у меня другие дела, — Хмурый снял с вешалки свою куртку и стал одеваться. — Стажёр, не потеплело ли на улице?
— Вроде, нет! — посмотрел я в окно, где уже синели сумерки. Закутанные с головы до ног прохожие шаркали по скользким тротуарам, как пингвины.
Конвоиры в замешательстве ждали указаний, уводить ли уже Фролова, или следователь ещё не закончил свою мысль.
— У нас есть копии ваших долговых расписок, — не спеша стал продолжать Хмурый, тщательно застегиваясь на все пуговицы. — Вы брали у Зайцевой куртки под эти расписки и, конечно, уничтожили их после совершения преступления, но Лариса делала фотокопии и хранила их у матери, чего вы не могли знать. На этих документах ваши подписи.
Мы с Холодковым переглянулись, ибо на самом деле никаких фотокопий в деле не было, только слова матери Ларисы о неких должниках, бравших куртки для продажи и не возвращавших деньги.
Но следователь попал в точку. У Фролова сильно задёргался глаз, и он даже стал придерживать его рукой.
— А также, — спокойным голосом продолжал следователь, заматывая свою шею шарфом, — есть показания свидетелей из числа соседей Зайцевых, — он умолк и посмотрел на своё отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. — Эти свидетели, Валерий Денисович, в день убийства Зайцевой видели вас входящим в её квартиру, слышали шум борьбы и её крики соответственно, а потом наблюдали, как вы покидали эту квартиру с объемистой сумкой. Другие свидетели, — Хмурый снова переключился на созерцание себя в стеклянной дверце шкафа, — они живут с той стороны, где окна выходят во двор. И видели, как вы вышли из подъезда с большой сумкой и проследовали к машине, на которой и отбыли восвояси!
— А, я понял! — вскричал Фролов, криво ухмыляясь разбитыми губами. — На понт меня берёте! И как они могли видеть мою машину, если я поставил её в другом дворе?! — он еще не закончил эту фразу, как с его лица исчезла ухмылка. Понял, что проговорился.
Его увели, Хмурый разделся, сел за стол, где лежало ещё два пирожка, и голосом бывшего генсека сказал:
— Всё, процесс пошел! Дадим ему ночь на раздумья, и он напишет явку с повинной.
Я даже вздохнул с облегчением. Убийца задержан. Хмурый выудит из него признание. Дело подходит к завершению.
Но уже на следующий день стало понятно, что я ошибался.
Глава 9. В поиске главной улики по делу.
Утром я понял, что Людмилы и сегодня не будет. Лечит горло под присмотром Бориса.
Я решил разобраться, чем набиты мои карманы. Часть бумаг оказалась какими-то прошлогодними и позапрошлогодними затертыми конспектами, недописанными статьями, и я никак не мог решить, что с ними делать, поэтому снова сунул обратно.
Потом опять на глаза попалась странная папка с китайскими иероглифами на обложке. Объяснение на ум приходило только одно: в состоянии шока после удара дверью в кабинете Миня я схватил её под шумок и машинально сунул в карман. Есть у меня такая привычка.
Полистав подшивку бумаг в этой папке, ничего не понял, хотя она была заполнена таблицами и договорами на русском языке. Пришлось снова сунуть её в самый глубокий карман…
…Как и предполагал следователь, клиент созрел и требовал продолжения допроса. Вскоре его опять привезли. Фролов уже не петушился, а всем своим видом старался показать, что готов сотрудничать со следствием.
— Я готов на явку с повинной! — заявил он, только лишь его усадили конвоиры. — Вы мне поможете, скостите срок? А?
Хмурый неопределенно кивнул. И тут Фролова прорвало.
Муж Ларисы Васильевны, Андрей Валерианович, очень бы удивился, слушая этот рассказ. Ведь он полагал, что со времени капитального ремонта никакого общения со штукатуром не происходило. Но, оказывается, к Ларисе Фролов наведывался регулярно. Как только Салих привозил ей новые кожаные куртки из Эмиратов, тот был тут как тут, брал несколько штук на реализацию, сдавал торговцам, получал свои дивиденды, а с Ларисой рассчитывался всё реже и реже, потом и вовсе перестал, ссылаясь на спад в торговле.
Она вначале верила, потом ждала, потом стала напоминать про долги и требовать свои деньги.