— Фигасе! И ты соглашаешься?
— А что делать? — развел руками Гааз. — За два дня я получил от него больше знаний, чем за все свое пребывание здесь. Причем он дает то, о чем в интерфейсе не прочтешь. Я очень благодарен тебе, правда. Хотя методы у него, конечно, зверские. Один раз он так рассердился на меня, что даже превратил в таракана, прикинь?
Я сочувственно поцокал языком, но упоминать о том, что чародей такое проделывал и со мной, не стал. Незачем ронять себя с пьедестала.
Лекарь вздохнул и добавил:
— После смерти всегда так хочется есть.
Осмотревшись, я сообразил, что неподалеку находится «Темная личность».
— Пошли, покажу тебе классную забегаловку.
— Звучит неплохо, — обрадовался он. — Только, чур, в этот раз плачу́я.
— Ты разбогател?
— Заработка у меня пока нет, но на еду Кафка дает.
В целом, даже несмотря на необходимость дохнуть от ядов, парень сейчас выглядел намного бодрее, нежели раньше. Чему я от души порадовался, считая это отчасти своей заслугой.
Проходя мимо маленького рыночка на углу, я заметил торговца, напомнившего мне недавнего ночного прохожего. Этот тоже походил на фонарь, его лицо слегка светилось. Я ткнул Гааза локтем в бок.
— Ты не в курсе, отчего у непися сверкает морда?
— Где? — встрепенулся он.
— Вон, корзины продает.
— Не вижу.
— Да вот же, в желтой рубахе.
Лекарь посмотрел на меня и участливо спросил:
— С тобой все в порядке?
— Хочешь сказать, что… — напрягся я.
— Лицо как лицо, — Гааз пожал плечами. — А тебе неплохо бы отдохнуть.
Его слова заставили меня крепко задуматься. Всю дорогу я пытался найти объяснение столь странному явлению и, наконец, понял.
У порога «Темной личности» я столкнулся с Клеснером, который находился на своем обычном месте, стараясь уберечь бродяг и воров от непредвиденных неурядиц. Он кивнул мне и сухо спросил:
— Твой человек?
— Мой, — подтвердил я.
Клеснер придирчиво осмотрел лекаря и мотнул головой:
— Проходите.
Чего это он сегодня такой строгий?
Несмотря на любопытство, пускаться в расспросы я не стал, лишь повесил на лицо ухмылку и повел Гааза в зал. Вошел и с удивлением замер.
Все столы были сдвинуты к стенам, в середине стояла здоровенная телега. А на ней… Бифштексы, стейки, куриные крылышки, жареные перепелки, салаты, фрукты, вина! У меня глаза разбежались от такого великолепия.
Зал был забит битком, гвалт стоял до небес. Здесь были и те, кто ходил со мной за сундуками, и те, кого я не знал.
— Здорово, пройдоха! — гаркнул проходивший мимо Кочерга.
— Что новенького в Лесу Кошмаров? — завопил из ближайшего угла Коварный Робин.
Гааз, державшийся за моей спиной, явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Расслабься, приятель. С людьми нужно общаться, а не смотреть на них из окна лаборатории Кафки. Они вполне нормальные ребята, сейчас сам увидишь, — я ободряюще похлопал его по плечу и стал высматривать, куда бы нам пристроиться.
Мое внимание привлекла возня у барной стойки.
— Не дам! — Мужик с торчащими из-под широкополой шляпы рыжими космами обвил руками дубовый бочонок средних размеров, оберегая от окружавших его бродяг. — Это амброзия сорга, я ее для другого случая берег!
— Не порти людям праздник, Гарч. Сегодня здесь все общее, — раздался нежный голосок.
Его обладательница стояла в нескольких метрах от рыжего. Маленькая, худенькая, черноглазая, с ангельским выражением лица — сущая фея. Над головой поблескивало имя — Ромашка, которое удивительно ей подходило.
— Давай, давай, делись, — заголосили подступающие воры.
Но Гарч упорно вопил:
— Нет! Мое! Отстаньте!
В-вжих! В воздухе что-то блеснуло, и в пухлый бок бочонка буквально в сантиметре от руки рыжего воткнулся клинок. Я удивленно покачал головой, поняв, что его бросила Ромашка. В два прыжка она оказалась рядом, выдернула все еще вибрирующий кинжал и подставила под хлынувшую струю увесистую глиняную кружку.
Набрав медового цвета жидкости, фея сделала глоток, другой…
— Пойло как пойло, — пожала она плечами и с улыбкой воскликнула: — Налетай, кто хочет! Угощайтесь!
— Вот это баба! Огонь! — послышался восхищенный возглас, и я узнал Фьюри. — Знаешь, малышка, я бы с тобой… — он воровато огляделся и ущипнул фею за пятую точку. — Я бы…
Что бы он сделал, никому узнать не удалось. Девчушка развернулась и с размаху двинула ему кулаком в лицо. Причем так сильно, что бродяга отлетел к телеге, задел стоявшие на ней тарелки и в следующее мгновение уже лежал на полу, обсыпанный овощным салатом. Таверну накрыл оглушительный хохот.