Целью катапульт был форт. Его мощные стены кое-где уже пошли трещинами. Вот только били каты нечасто, примерно раз в минуту.
В центре заварухи, на переднем крае, сражался огромный пятиметровый медведь, одетый в многослойную броню из дубленой кожи. Мощными лапами он раскидывал врагов, а за его спиной копошился целый взвод девушек-хилок, непрерывно его лечивших. Врагам от него доставалось — мама не горюй. Над головой зверя мерцала надпись:
Михаил, Папа, Боевые тигры
Ясно — Папин саммон. Сам лидер остался вдалеке, рядом с баллистами, а призванное существо отправил в бой.
На ближнем ко мне фланге стоял Руддер с огромной палицей в руках. Он не столько бился, сколько руководил, и я решил двигаться к нему. Пробрался между магами и милишниками и гаркнул почти в самое ухо:
— Привет!
Моя невидимость уже спала, он, обернувшись, увидел меня и на радостях привычно огрел по плечу своей железной лапищей.
— Гермес! Ну, молодец, ну, орел! Как тебе удалось убрать Мечеворот? И мы, и Горцы так обалдели, что бой на полминуты остановился. Тупо стояли и таращились на эту дыру!
— Потом расскажу. Похоже, штурм идет успешно?
— Ага, мы ломим, гнутся шведы!
Руддер придирчиво осмотрел стены форта. Они сплошь покрылись внушительными трещинами, еще десяток-другой ударов — и в них появятся дыры.
— Чуть-чуть осталось. Ребята, поднажмем!
Он ринулся в бой. Я ушел в инвиз и последовал за ним: в таком замесе даже моя скромная помощь не помешает.
Оставаясь в невидимости, я наносил удар, бросал Заразу и снова скрывался. Не сказать, чтобы мои тычки наносили много вреда, но все-таки какая-то польза от них была. Особенно когда срабатывал шанс заморозки. Заодно и боевые характеристики понемногу росли.
Стараясь не попасть под раздачу, я бил разных противников, отвлекал их, заходил то с одной, то с другой стороны. И постоянно поглядывал на форт. После каждого попадания катапульты казалось, что он вот-вот рухнет. Сыпались камни, клубились облака пыли, а он все стоял, словно несокрушимый великан.
Но вот глубокая трещина разрезала фронтальную стену пополам. Форт дрогнул, окутался серой завесой… и вдруг стал увеличиваться. Едва туман рассеялся, перед нами предстала вновь выстроенная махина, словно и не было никакой осады. Сколы и трещины затянулись, как после чудодейственного зелья, а стены стали более высокими и явно более крепкими, чем прежде.
И наши, и Горцы застыли.
— Они… Они форт до бастиона апнули! — прошептал кто-то за моей спиной.
— Во время штурма? — по мягким интонациям голоса я узнал Столета. — Это же читерство!
— Нет, к сожалению, — покачал головой Руддер. — Вполне легальная опци…
Дрогнувшая под ногами земля не дала ему договорить. От жуткого грохота заложило уши. Горцы бросились врассыпную. И вовремя — массивные каменные плиты, устилавшие внутренний двор замка, вырвало из земли и веером разбросало в стороны. Ввысь взметнулась непонятно откуда взявшаяся стела. Гигантская, чем-то похожая на египетский обелиск, но куда бо́льшая по размеру. На ее гладких гранях мертвенным светом мерцали символы, напоминавшие корейские иероглифы. А над самой ее вершиной нависала туча, такая же черная и пугающая, как и сама стела. Туча то раздувалась, то снова уменьшалась в размерах. Она словно дышала. А внутри ее чрева сверкали сгустки энергии, стремящейся наружу.
Ослепительно блеснула вырвавшаяся на свободу молния, с грохотом вонзилась в стелу… и началось что-то невообразимое.
Глава 14
Символы на гранях обелиска ярко вспыхнули, он глухо загудел, завибрировал и… взорвался. Градом посыпались огромные камни. Причем падали они только на нападавших, мистическим образом обходя защитников Твердыни.
Потеряно 188 хитов
Потеряно 706 хитов
Потеряно 349 хитов
Один за другим на меня обрушились три булыжника, сбили с ног, повалили на спину и, как мне от неожиданности показалось, слегка расплющили.
— Эй, я ведь не заготовка для ковки! Хозяин, ну прикрой же меня! — испуганно заверещала Зараза.
Мне было совсем не до ее причитаний. Жадно хватая ртом воздух, я кое-как перевернулся на живот и с трудом пополз к укрытию — одной из наших катапульт, возвышавшейся в нескольких метрах правее. И только примостившись под метательной ложкой, смог перевести дух.