Подоспевшее подкрепление ЭКК огнем из автоматической пушки полностью уничтожило автобусы с людьми из Штурмовой группы. Многие, оказавшиеся в тот момент в парке, — и среди них Мори, — инстинктивно бросились в сторону корейцев, укрываясь от огня своих же спецназовцев, которые палили, видимо, не слишком заботясь о возможных жертвах среди гражданских.
Сам по себе инцидент только послужил на руку Корпусу Корё. По иронии судьбы благодаря «упреждающим» действиям вырубленной Специальной штурмовой группы корейцы завоевали полное доверие местного населения. Теперь за их конвоями бегало огромное количество детей, а за арестами наблюдали целые толпы народу.
Экспедиционный корпус незамедлительно опубликовал официальное заявление относительно инцидента, предъявив претензии к японскому правительству и выразив протест против «непростительного акта неприкрытой агрессии», в результате которого был причинен серьезный вред гражданским лицам, сотрудникам полиции префектуры, а также служащим самого Корпуса. При этом в заявлении отмечалось, что ЭКК на этот — но только на этот — раз воздержится от принятия ответных мер. На пресс-конференции представители Корпуса заявили, что они не собираются применять каких-либо мер по отношению к гражданским лицам, которые не выступают против ЭКК.
Полицейское управление префектуры Осака также сделало вымученное заявление, в котором подчеркнуло, что намерение властей состояло в том, чтобы захватить кого-нибудь из офицеров ЭКК с целью получения от него оперативной информации. Эвакуация посетителей парка Охори, отметили чиновники, послужила бы предупреждением для Специальной полиции, но неожиданное появление еще одного подразделения ЭКК смешало планы, и бойцы Штурмовой группы потеряли контроль над ситуацией, особенно когда посетители парка в панике стали разбегаться в разные стороны.
Это заявление вызвало вал критики со стороны властей Фукуоки, средств массовой информации и экспертов, которые считали операцию «непродуманной». В итоге начальник полиции префектуры Осака и еще с десяток высокопоставленных должностных лиц приняли ответственность за провал операции на себя и подали в отставку.
Правительство Японии заявило, что операцию санкционировало и подготовило исключительно полицейское ведомство Осаки. Глава секретариата высказал мнение, что сама по себе идея взять в плен кого-то из офицеров Корё для последующего допроса была вполне разумной, но вот исполнение — из рук вон плохим.
Однако мало кто поверил, что полицейское агентство Осаки действовало в данном случае исключительно по собственному почину. СМИ и большая часть населения подозревали, что правительство заранее знало о готовящейся операции, а полицейские Осаки просто стали козлами отпущения. В бойне погибли сорок шесть гражданских лиц, из которых шестеро были детьми младше тринадцати лет. Только четверо выживших были обозначены, как «раненые». «Скорая помощь» прибыла слишком поздно, и многие из тех, кого еще можно было бы спасти, умерли от кровопотери или от болевого шока. При этом ни администрация Фукуоки, ни правительство Японии ничего не сказали относительно компенсации жертвам инцидента.
Тоёхара жал на полной скорости. Его зад мотался из стороны в сторону в такт педалям. Мори следовал за ним. У него был детский велосипед, но имеющиеся пять передач позволяли передвигаться весьма быстро. Когда Мори нашел его, конструкция представляла собой ржавый каркас с порванной цепью и без шин. Но Фукуда, Андо и Феликс были ребятами с золотыми руками, и они, разыскав недостающие запчасти, сделали для Мори полноценный велик. В округе было много брошенных велосипедов. Однажды Мори притащил один такой домой, чтобы подарить Ямаде, но обнаружилось, что тот совершенно не умеет им управлять.
На самом деле, наверное, половина людей из группы Исихары не умела ездить на велосипеде. Мори научился ездить, украв один со стоянки примерно за год до того, как его братец расправился с семьей. Ямада же никогда даже не садился в седло и не понимал, что езде нужно учиться. Многие взрослые люди забывают, как они учились кататься. Как правило, велосипед покупался им бабушками или дедушками к моменту поступления в детский сад. Друг или старший брат держали велик за седло, и будущий ездок падал снова и снова, прежде чем не осваивал премудрость до конца. Но родители Ямады вообще не интересовались им; у него не было ни братьев, ни сестер, ни друзей. Да, впрочем, ни у кого в группе Исихары не было детства в полном смысле этого слова. Никого родители не учили ездить на велосипеде, плавать или заниматься каким-либо иным видом спорта. Никто никогда не играл в футбол или во что-нибудь подобное.